«Смутное время» (1598-1613 г.г.)

Борьба за власть – обычное дело… Издавна так повелось, что, те, кто исподволь жаждет власти, неважно, достоин ли он править или руководить, тот кто хочет быть «начальником», «руководителем», царем, императором. Из-за желания властвовать отрубали головы, четвертовали, отравляли, ссылали… Это было всегда, ибо властолюбие – это наслаждение властью, упоение господством над людьми, «серой массой», «быдлом», «хомячками».

Человек, испытывающий подобные чувства, желает пользоваться неограниченной властью, подчинить себе окружающих, достигнуть превосходства над ними.

Нередко этому желанию сопутствуют заносчивость, сарказм и критическое отношение к властям, а также беспощадная жестокость, которая находит свое выражение в преследовании и убийстве инакомыслящих.

В ретроспективе история предстает в виде череды конфликтов между властителями и подданными. Существует любопытная закономерность: тот, кто стремится свергнуть правительство, добившись своей цели и заполучив власть, моментально превращается в тирана.

Стремление к власти – это комплекс конфликтных переживаний, страстность, способность охватывать всю личность индивида, стремления завязать отношения, но неравные отношения, отношения начальника и подчиненного.

А крайним вариантом властолюбия является патологический эгоцентризм, мания величия, нарцистическое расстройство, ориентированное не на отношения с кем-либо, а исключительно на отношении с собой, так других «уже не существует». Это болезнь, шизофрения… Чаще всего – неизлечимая…

Властолюбец в любом случае, в любом социуме, ибо без социума он никто, старается быть как можно заметнее и значительнее, и чаще всего по одной просто причине – поскольку ещё в детстве он осознал, как унизительно быть незначительным. «…Все мы родом из детства»…

Кстати, этим чаще всего и объясняется та важность, которую мы придаем признанию наших идей в процессе дискуссий, политических дебатов, в рамках искусства и науки.

В данных ситуациях мы наталкиваемся на «соотношение власти», иными словами, вступаем в отношения, участники которых могут оказаться либо господами, либо подчиненными.

Любые человеческие отношения далеки от равновесия.

Профессионал всегда чувствует себя более сведущим, чем любитель, и именно это даёт ему власть. Но сумеет ли он ей воспользоваться?

К сожалению, профессионал нередко испытывает искушение злоупотребить своей властью, и часто это происходит совершенно незаметно.

Особую важность для человека приобретает контроль над властью, а «обуздание необузданных стремлений к власти» – это вопрос выживания всего человечества.

В России обычно трон унаследовал сын умершего царя… Но что произошло после смерти в 1584 году царя Ивана Грозного?

Его преемником стал сын Федор, совершенно не способный к делам правления Россией. Как заметил английский посол Флетчер: «Династия вымирала в его лице».

«Какой я царь, меня в любых делах и с толку сбить, и обмануть нетрудно», – писал о Федоре Иоанновиче А.К. Толстой.

И фактическим правителем государства стал шурин царя – боярин Борис Годунов, который выдержал ожесточенную борьбу с крупнейшими боярами за влияние на государственные дела.

После смерти в 1598 году Федора, сына Иоанна Грозного, Земский собор избрал Годунова царем. Династия Рюриковичей закончилась…

На удивление и боярам, да и народу Борис Годунов стал умно и энергично управлять государством Российским. Сложное экономическое положение России, фактически разруха, проблемы международного положения не смутили его. «…Не будет в его государстве бедного человека, и он готов последнюю рубашку разделить со всеми…» – торжественно пообещал Годунов в день своего венчания на царство. Правительство Годунова снизило налоги, освободило купцов на два года от уплаты пошлин, а землевладельцев на год от уплаты податей. Царь затеял большое строительство, заботился о просвещении страны, было учреждено и патриаршество, что резко повысило ранг и престиж русской церкви. Успешной была и внешняя политику – происходило дальнейшее освоение Сибири и южных районов страны, укреплялись русские позиции и на Кавказе.

Но началась Смута…

Смута для России стала невероятным потрясением, она поколебала сами основы монархического, царского государственного строя.

Обычно выделяют три периода в развитии Смуты: династический, борьбы за московский престол между различными претендентами, который длился до царя Василия Шуйского включительно; социальный, с междоусобной борьбой, а фактически гражданской войной общественных классов и вмешательством в эту борьбу Польши и Швеции, и национальный – непосредственное время борьбы русского народа с иноземными захватчиками до избрания царем Михаила Романова.

Несмотря на определённые успехи, внутреннее положение России страны при Борисе Годунове оставалось весьма сложным. Невиданные до этого холода и заморозки начала 1600 годов – в 1601 году снег стаял лишь в июне, а 1 августа было небывалое событие – замерзла Москва-река (!!!), неурожай и голод 1601-1603 (умерших от голода людей считали сотнями тысяч), а цена хлеба поднялась в 100 раз!

Произошел резкий обвал экономики, а правительство Годунова пошло по самому простому пути – пути дальнейшего закабаления крестьянства, что вызвало резкий протест всего народа, который напрямую связывал ухудшение своего положения с именем Бориса Годунова. А обострение внутриполитической ситуации привело в свою очередь к резкому падению престижа Годунова не только в народе, но и среди боярства.

Не все бояре, одна и сильнейших и влиятельнейших «каст» в России, считала, что избранный царь обладал авторитетом и преимуществом наследственного монарха, и именно это ставило под сомнение законность его нахождения на троне.

Это и было одной из причин начала Великой Российской Смуты, «Смутного времени», которая продолжалась 15 лет, с 1598 года, с избрания Бориса Годунова на престол и по 1613 год, год вступления на престол царя Михаила Фёдоровича Романова.

Самой большой политической угрозой власти Бориса Годунова стало появление в Польше самозванца, объявившего себя «сыном Ивана Грозного». Прямой наследник, сын Иван Грозного, царевич Дмитрий погиб, или, что скорее, был убит в 1591 году при неясных обстоятельствах в Угличе. Естественно, политические противники Годунова приписали ему организацию убийства царевича с целью захвата власти, ну а народная молва подхватила эти обвинения.

Бывший инок, беглый монах Григорий Отрепьев (как его называли потом «Лжедмитрий Первый») назвался «царевичем Дмитрием», использовав слухи, что тот жив и «чудесно спасся».

Многочисленные слухи о «чудом спасшемся царевиче Димитрии» усиленно распространялись в России, причем этому частично способствовали и бояре, мечтавшие сместить Годунова, и польские магнаты, всегда мечтавшие «отхватить» часть России. Осенью 1604 года была собрана мощная армия для похода на Москву, а Лжедмитрий с небольшим отрядом переправился через Днепр неподалеку от Чернигова.

Как он сумел привлечь на свою сторону огромную массу русского населения, свято поверившего в то, что он сын Ивана Грозного – до сих одна из загадок русской истории. Вероятно голод и разруха, ещё большая кабала, в которую попали крестьяне, настолько повлияли на психологию народа, уверенного, что во всем виноват Годунов, что они готовы были верить любым слухам (подогреваемыми и боярами), и иди за любым, лишь бы свергнуть ненавистного царя. Как писал В.О. Ключевский, самозванец «был испечен в польской печке, но высажен в боярской среде», и без поддержки боярства у него не было никаких шансов на российский престол.

Силы Лжедмитрия росли, города открывали ему свои ворота, крестьяне и посадские люди вливались в его войска.

А после смерти Бориса Годунова в 1605 году на сторону Лжедмитрия начали переходить и воеводы, в начале июня на его сторону встала и Москва. Фактически Лжедмитрий оказался «в свое время и на своем месте» – в начале крестьянской войны.

1 июня 1605 года на Красной площади были оглашены грамоты самозванца, в которых он называл Годунова изменником, и обещал «честь и повышение боярам, милость дворянам и приказным», льготы купцам и «тишину» народу. Боярин Шуйский объявил, что «царевич спасся», толпа ворвалась в Кремль, разгромила дома Годуновых и их родственников, а 20 июня 1605 года Лжедмитрий торжественно вступил в Москву.

Однако воссесть на престол оказалось легче, чем удержаться на нем, и чтобы укрепить свое положение, Лжедмитрий вновь подтвердил крепостническое законодательство, чем вызвал недовольство крестьян, и кроме того, новоявленный «царь» не оправдал ожиданий боярства, так как хотел править самостоятельно.

17 мая 1606 года бояре повели народ в Кремль с криками «Поляки бьют бояр и государя!», Лжедмитрий, не процарствовавший и года, был убит.

На престол вступил боярин Василий Иванович Шуйский, и главным условием его вступления на российский престол стало ограничение власти – он поклялся «…не делати ничего без Собора…». Это был первый опыт построения государственного порядка на основе формального ограничения верховной власти. Но… Страна оставалась в смуте и бунте, нормализации обстановки так не произошло.

И тут начинается своеобразный «социальный этап» – выступает дворянство, столичное и провинциальное, приказные, дьяки, казачество, и, кроме того ширятся крестьянские выступления.

Восстание Ивана Болотников, в войсках которого были и казаки, и крестьяне, и холопы, «посадский и служилый люд», даже мелкие и средние дворяне, было «классическим» русским бунтом, «безжалостным и кровавым».

В июле 1606 года войска Болотникова вышли в поход на Москву, потерпели поражение, отступили к Туле, осадив город, но через три месяца капитулировали, а сам Болотников был казнен на Болотной площади в Москве (ныне площадь Репина). Крестьянская война, однако, не прекратилась, хотя и резко пошла на спад.

Василий Шуйский, несмотря на все усилия, так и смог удержать власть: и служилые люди, и крестьяне по-прежнему были недовольны правительством – дворяне из-за того, что Шуйский не смог остановить крестьянскую войну, а крестьяне отказывались принимать крепостническую политику.

Тут на «политическом горизонте» объявился еще один «сын» Ивана Грозного, «Лжедмитрий Второй», объявивший себя, естественно, «спасшимся царём Дмитрием», и по многочисленным данным, являвшимся прямым ставленником польского короля Сигизмунда III, а основную часть вооруженных сил Лжедмитрия II составляли польские шляхтичи и, что немало важно, казаки.

В январе 1608 года он двинулся на Москву, разбил в нескольких боях войска Шуйского, к началу июня дошел до подмосковного села Тушино, где и обосновался лагерем. Многие города русские – Псков, Ярославль, Кострома, Вологда, Астрахань присягнули самозванцу, а «тушинцы» заняли Ростов, Владимир, Суздаль и Муром. В России фактически образовалось две столицы, а бояре, купцы и чиновники присягали то Лжедмитрию, то Шуйскому, получая иногда жалование от обоих.

Сигизмунд III и «Речь Посполитая» перешли к открытой интервенции России и завоевания её территории, после того, как в феврале 1609 года правительство Шуйского заключило договор со Швецией, рассчитывая на помощь в войне с «тушинским вором» и его польскими отрядами. Но поляки покинули Тушино, а Лжедмитрий II бежал в Калугу и, в конечном итоге, был убит Петром Урусовым.

Московские бояре, то ли напуганные, то ли решившие не потерять своих вотчин и крестьян (что вернее!), решили принять помощь Сигизмунда, который направил грамоты в Смоленск и Москву, в которых было сказано, что «…в качестве родственника русских царей и по просьбе русских людей идет спасать гибнущее Московское государство и его православную веру…».

Между Сигизмундом и боярами был заключен договор о признании королевича Владислава русским царем, а до его прибытия, «…повиновати народу Сигизмунду, а царь московский делити власть свою с Собором Земским да Думою Боярскою…». 17 августа 1610 года Москва присягнула Владиславу (в июле того же года Василий Шуйский был насильно пострижен в монахи и увезен в Чудов монастырь). Для управления Боярская дума создала «комиссию» из семи бояр, получившую название «семибоярщины», а 20 сентября поляки вошли в Москву.

После убийства Лжедмитрия Второго борьба за русский престол не закончилась, хотя смерть самозванца сразу изменила ситуацию в стране, так как исчез сам предлог для пребывания польских войск на русской территории – польская армия превратилась в оккупационную, а «семибоярщина» – в правительство изменников. Россия была предана, продана, раздираема войнами и в любой момент могла потерять независимость – шведские войска оккупировали значительную часть севера России и готовились к захвату Новгорода

И именно в этот момент русский народ объединился для сопротивления интервенции, а война приобрела национальный характер. Надо сказать, что и в Смутное нашлись люди, которые смело противостояли врагам и изменникам и, в конечном итоге, спасли Россию.

Патриархи Русской Православной Церкви Иов и Гермоген, под угрозой смерти обличали захватчиков и призывали русский народ объединиться для спасения Государства и Веры.

Во второй половине 1611 года патриарх Гермоген и архимандрит Троице-Сергиева монастыря Дионисий стали рассылать по русским городам грамоты, призывающие русских людей объединиться, забыть распри и совместными усилиями освободить Москву от поляков, спасти страну от разорения и порабощения.

Эти грамоты дошли и до Нижнего Новгорода, и в октябре 1612 года на народном сходе (вече) выступил нижегородец Кузьма Захарович Минин-Сухорук, простой посадский человек, гуртовщик (он занимался продажей скота): «Люд православный! Коли нам похотеть подать помощь Московскому государству – не пожалеем животов наших, да и не токмо животов, дворы свои продадим, жен, детей в кабалу отдадим; будем бить челом, чтоб шли заступиться за истинную Веру… Дело великое мы совершим, если нас Бог благословит, слава будет нам от всей земли русской, что от такого малого города произойдет такое великое дело. Я знаю, только мы на это дело подвигнемся, – многие города к нам пристанут, и мы вместе с ними дружно отобьемся от иноземцев!». «И в сердце его отозвались боль и страдания русских людей, вызванные поруганием Отечества» – писали современники.

Кузьма Минин был избран старшим по организации нижегородского ополчения, он «железной рукой» провел сбор средств на нужды ополчения (с каждого хозяйства вносилось 20% его стоимости), организовывал желающих участвовать в походе на Москву.

А военным руководителем ополчения нижегородцы пригласили князя Дмитрия Пожарского, из известного рода князей Стародубских, бывшим стольником при Борисе Годунове. Пожарский не был замешан в каких-либо связях с самозванцами и поляками, и это делало его человеком, вокруг которого могли собраться истинные патриоты Отечества.

Разослав грамоты по русским городам, призывая народ присоединиться к нижегородцам, Пожарский и Минин срочно собирали ополчение. Города откликнулись, и в Ярославль, где собирались и готовились к походу на Москву, стекались ратники со всех концов Русского государства.

До середины августа 1612 года ополчение находилось в Ярославле, Пожарский готовил войско к походу, а Минин решал сложные хозяйственные вопросы, связанные со сбором средств и обеспечением войска всем необходимым, а середине августа ополчение двинулось к Москве.

Польский гарнизон в Москве тщетно ждал помощи от своего короля, захватившего Смоленск. Но обозы были захвачены ополчением (создавшими, в том числе и «летучие» отряды, на манер партизанских), гетман Ходкевич был разбит, положение поляков в Кремле резко ухудшилось, в связи с полным отсутствием продуктов в гарнизоне даже началось людоедство.

22 октября 1612 года Дмитрий Пожарский начал штурм и вытеснил поляков из Китай-города, а 24 октября русское ополчение вступило в Кремль – Москва была освобождена! Смутное время, продолжавшееся почти 15 лет, закончились.

Руководители ополчения тут же приступили к созыву Земского Собора для выбора нового Царя. Было решено, что в Соборе будут участвовать иерархи Православной Церкви и выборные различных сословий – «…дворяне, дети боярские, гости торговые, посадские и уездные люди…» от всех городов «…по скольку человек пригоже…». Таким образом, собравшийся Собор был очень представительным, а решение о выборе Царя должно было приниматься единогласно. 21 февраля 1613 года Земской Собор избрал Михаила Романова русским Царем. Так и началась династия Романовых, правившая Россией более 300 лет…

Заслуги Минина и Пожарского были высоко оценены новым самодержцем: Пожарский был пожалован в бояре, а Минин – в думные дворяне (акт беспрецедентный по тем временам!).

Но возникает вопрос – а почему вообще возникла Смута, какие глубинно-психологические причины могли лежать в самом феномене «самозванчества» в Смутное время, и в чем был историко-психологический смысл Смуты?

Вероятно, надо начинать с правления Ивана Грозного, ведь за время его царствования произошло много важнейших для государства событий, связанных не только с расширением территории Руси, но и изменением самого характера власти – на смену дружинному укладу приходили земства, представлявшие собой более развитую в плане управления и функционирования структуру. А сам Иоанн Грозный к концу своего правления в значительной степени сосредоточил в своих руках всю власть, уменьшил влияние бояр, истребив с помощью опричнины представителей многих знатных родов, и в определенный период его царствования значительная часть жителей страны находилась в постоянном страхе. Весь социум был ввергнут Грозным в пучину массовых казней, убийств и репрессий (неспроста Сталин так любил Грозного!). Флэтчер отмечал, что «…жестокая политика и жестокие поступки Ивана IV так потрясли все государство и до того возбудили общий ропот и непримиримую ненависть, что, по-видимому, это должно окончиться не иначе как всеобщим восстанием…».

Умирает Иоанн Грозный, умирает его «слабый умом и здоровьем» сын Федор Иоаннович, убит царевич Дмитрий, и к власти, причем незаконным путем, приходит Борис Годунов: его имя выкрикивают на собрании подкупленные люди, да само собрание не является представительным и легитимным для избрания нового царя.

Т.е. появление Лжедмитрия возможно объяснить тем, что выбираемые из боярской среды «цари» смутного времени все были «неприродными», «ненастоящими», а народу был необходим «настоящий», «природный» царь, который поступал бы с людьми по справедливости. Как отмечал историк Низовский, «…миф о царе освободителе стал частью русского народного мировоззрения и впоследствии использовался самыми различными общественными силами…», а И. Е. Забелин писал, что «сирота-народ», лишенный «настоящего царя» в деле смуты играл скорее пассивную роль, но спас государство в критическую минуту.

Знакомясь с подробностями событий «Смутного времени», нетрудно понять их причину: начало смуты было положено прекращением московской династии Рюриковичей, недовольством разных классов, и в первую очередь «люда московского» теми условиями жизни, какие создались в Московском государстве. Бояре были озлоблены гонениями от Грозного и Годунова, они и начали борьбу за власть и влияние, чтобы вернуть себе прежнее, утраченное ими положение при дворе и в государстве, и желали овладеть престолом.

Но противопоставив Бориса Годунову самозванца, бояре вызвали народное движение, так как Лжедмитрия в конечном итоге поддерживало лишь казачество, составленное из беглых крестьян и холопов, озлобленных и обездоленных людей, оставивших родину из-за угнетений своих господ-землевладельцев. И «поднявшись за самозванца», казаки восстали фактически на ненавистное им московское правительство, в надежде отомстить ему за свои беды и получить от Лжедмитрия разные льготы и права. Ну а когда самозванец погиб, казачество восстало против боярского правительства Шуйского, ненавидя угнетателей-бояр и добиваясь уже ни много ни мало низвержения крепостного порядка.

И вместо дворцовой борьбы за престол и власть при Шуйском началась борьба общественная, народная – казачества и низших классов населения против бояр и землевладельцев. Эта междоусобная борьба, фактически гражданская война, разрушила порядок, и расшатало государство. Поляки и шведы воспользовались московскою «разрухою», открыто вмешались в московские дела и достигли успеха – поляки овладели Москвою и Смоленском, а шведы – Новгородом. И именно тогда на Руси впервые, пожалуй, началось патриотическое движение против иноземного господства.

Тянувшаяся почти 15 лет Смута не могла не оставить глубокого следа в московской политической и общественной жизни. Бояре так и не достигли своих целей и почти полностью исчезли – одни вымерли (князья Шуйские, Мстиславские, Воротынские), другие захирели и обеднели (Годуновы, Салтыковы), а третьи надолго потеряли свое влияние (князья Голицыны, Куракины). Т.е. «расстроенное» ещё Иваном Грозным боярство было «добито» в «Смутные времена», а места родовитых бояр всюду занимают простые дворяне.

Не достигло своих целей и казачество, так как сколько раз оно поднималось против государственного порядка, столько раз и неизбежно терпело поражения. Казаки, оставшиеся на «поле» и на Дону, «не ходили» более «на Москву», а старались сохранять с нею добрые отношения. Они составили в нижнем течении Дона подобие государства, называли себя «войском», управлялись выборными людьми («старшинами»), свои дела вершили в «кругу» (на сходках), занимались охотою и рыболовством, а всю свою боевую энергию направили на татар и турок, оставив в покое Московское государство и фактически охраняя его южные рубежи.

С уничтожением бояр, этой «московской аристократии» и поражением казачества главную силу в Московском государстве получили люди средних классов – дворяне и горожане. Это их ополчение освободило Москву, это их земский собор избрал нового государя М.Ф. Романова. Они вошли в состав «Государева совета» («Боярской думы») и определили штат чиновников, которые вели управление государством после смуты. Таковы были последствия Смуты для московского общества.

Да и для правительства последствия «Смутного времени» были также очень велики. Прежние государи считали государство своею «вотчиною», наследственною собственностью, а теперь вновь избранный государь, его родные и приближенные уже не могли этого. Народ и государство стали перестали быть собственностью царя, они предстали громадною стихией, для управления которою необходим был «Земской собор», по крайней мере, до тех пор, пока эта стихия народная, возмущенная смутою, ещё не пришла в спокойствие.

Новый царь Михаил Романов не хотел, да и не мог, управлять без «Земского собора», и в первые годы своего царствования, постоянно держал его «при себе», так как страна, разорённая смутой, требовала много забот и трудов, и для государя, и для земщины. Приходилось и воевать, возвращать города и волости, захваченные поляками и шведами, всякий шаг царя и «Земского собора» был обусловлен последствиями смуты, да и вся история Московского государства в XVII веке развивается в прямой зависимости от того, что произошло в «Смутное время» – в Московском государстве закончился старый порядок и началась новая эпоха в истории Российского государства, эпоха Романовых.

События «Смутного времени» оставили глубокий след в психологии русского народа, укрепившегося, как это ни странно звучит, именно в необходимости поддержки самодержавной власти, ибо даже суровая и подчас несправедливая власть оказалась лучше всеобщего распада и анархии. Народ русский понял, что пережитые бедствия явились преимущественно результатом не внешнего вторжения, которое было лишь следствием ослабления государства, а именно «внутренней смуты». И это лишь усилило позицию самодержавия, тем более, что в ходе «Смуты» ослабла старая знать – она была либо истреблена, либо в немалой степени дискредитировала себя. Трудное восстановление разоренной страны вынудило государство усилить государственные повинности, что способствовало упрочению крепостной зависимости.

Но, вместе с тем, события «Смутного времени» показали огромную жизнеспособность нашего народа – он смог найти в себе силы для спасения и возрождения страны в почти безнадежном положении. «Люд русский» оказался не «рабами», холопами, пассивными и покорными, а инициативными, деятельными патриотами, сохранившими определенные демократические традиции (создав ополчение по собственному почину) и умение действовать сообща.

А.А. Каздым