Синагога у еврейского базара

К 80-летию «Хрустальной ночи»

Photo copyright: pixabay.com. CC0

18 лет назад мы с мужем переехали жить в центр Франкфурта, в дом у Мемориала в память о депортированных и уничтоженных гитлеровцами франкфуртских евреях. Их имена и даты жизни начертаны на табличках, прикрепленных к наружной стене средневекового еврейского кладбища. Тогда мы еще не знали, что эта площадь, это кубическое сооружение в ее центре и деревья вокруг него – тоже мемориал в память об обитателях средневекового франкфуртского гетто. А это странное здание, которое мы видим со своего балкона, выросло в 1987 г. на месте самой большой франкфуртской синагоги – синагоги у еврейского базара, названной позже Бёрнеплац-синагогой.

Синусоида нашей истории

В 1994 г. Франкфурт отметил свое 1200-летие. Мы, его новые жители, с большим интересом узнавали подробности истории города. Нам рассказывали о том, как за 12 столетий франконская деревушка трансформировалась в современный европейский город. О присутствии евреев во Франкфурте впервые упомянуто в документе, датированном 1150 г. С тех пор почти 900-летняя история израэлитов Франкфурта вобрала в себя все катаклизмы развития Европы, пожары и погромы, изгнания и возвращения, жизнь в гетто… Глядя на здание, построенное на месте синагоги, я думаю, что не иначе как по велению свыше эта синусоида появилась именно здесь, став символом взлетов и падений в истории евреев Франкфурта. Прежде в этом здании находились Stadtwerke. Нынче в северо-западном крыле здания находится музей Judengasse. Он – об истории франкфуртских евреев. Ну, а история франкфуртских синагог – она такая же тяжелая и трагичная, как и история их прихожан: их грабили, уничтожали и сжигали…

Ворота, ведущие в небо

Главная синагога, построенная на взносы членов общины, была открыта 10 сентября 1882 г. на площади, носившей имя еврея Людвига-Лейба Бёрне – ученого, литератора, публициста. В своей первой проповеди в новой синагоге раввин Горовиц говорил о необходимости единения членов общины, преодоления конфликтов между ортодоксами и реформистами, о том, что новый храм символизирует начало новой, счастливой эпохи в жизни евреев Франкфурта. Свою проповедь он закончил словами: «Эта синагога – не только храм, где общаются с Б-гом. Это – ворота, ведущие в небо!»

В главном молельном зале синагоги было 520 мест для мужчин и 360 мест в «амфитеатре» для женщин. Ее внутреннее убранство соответствовало ортодоксальным обычаям и традициям. К моменту постройки этой синагоги община насчитывала 11 тыс. членов. Уже через несколько лет стало очевидно, что синагога на Бёрнеплац не вмещает всех прихожан и нуждается в расширении. В 1901 г. она была достроена и теперь вмещала более 1300 молящихся. 8 сентября 1901 г. состоялось ее освящение. Свою проповедь рабби Горовиц начал теми же словами, которыми заканчивал свою речь в 1882-м: «Эта синагога – не только храм, где общаются с Б-гом. Это – ворота, ведущие в небо!»

В ночь с 9 на 10 ноября 1938 г. во Франкфурте-на-Майне все синагоги были разграблены, подожжены и (за исключением Вестенд-синагоги, которая тоже изрядно пострадала) разрушены и снесены. Еврейской общине было предписано на собственные средства убрать все развалины и разровнять площадки. 12 июня 1939 г. Управление городского строительства доложило своему начальству об окончании сноса синагоги на Бёрнеплац, которая была к тому времени уже переименована нацистами в Доминиканскую площадь.

В 1946 г. по инициативе руководства союзническими войсками на месте всех разрушенных фашистами франкфуртских синагог были установлены стелы с памятными досками.

Своими глазами

Свидетели «Хрустальной ночи» – не только уцелевшие евреи, но и немцы – рассказали миру о происшедшем. Прошло 80 лет, и, к сожалению, этих людей уже нет среди нас, но музеи хранят их воспоминания. В 1988 г. в Историческом музее Франкфурта состоялась выставка «Синагоги горят…». Готовя ее, работники музея собрали документы и взяли интервью у людей, которые всё видели своими глазами…

Не осуждая и не оправдывая жителей, безучастно наблюдавших за глумлением и варварским уничтожением пусть не синагоги, а просто произведения архитектуры, я старалась почти дословно перевести с немецкого воспоминания двух очевидцев.

Художник Фриц Франке писал в 1957 г. в газете Frankfurter Rundschau о пережитом 10 ноября 1938 г.: «Уже с вечера 9 ноября потянулись бодрые группы СА с оглушительным грохотом и факелами по Баттонштрассе – улице, на которую выходил северный фасад синагоги. Они скандировали: „Это наша улица!“… На следующее утро, где-то около пяти часов, нас разбудили громкие голоса: люди вызывали пожарных… Пожарные приехали, но сразу же уехали. В семь часов повторилось то же самое. Постепенно совсем рассвело. Я взял под мышку мою папку с рисунками… Проходя мимо площади, я заметил собиравшиеся отдельные небольшие группы людей. Некоторые стояли молча, другие – нерешительно жестикулируя. Надвигалось какое-то тяжелое предчувствие. Возвращаясь вечером с работы, я свернул на Баттонштрассе, и под ногами захрустели осколки стекла. На противоположной от синагоги стороне улицы было полно народу. И тут же разыгрались первые возмутительные сцены: вдруг возникли скрывавшиеся в толпе агенты, которые, преодолевая короткое сопротивление, ловко отобрали у всех фотоаппараты. Что-то было запущено и пришло в движение. На площади и на тротуарах появилось много людей, которые держались от синагоги на расстоянии, окружая ее. В большинстве это были мужчины и, как я позже понял, военные в гражданской одежде. Пожарные тоже были опять здесь. А из служебных помещений синагоги со стороны двора подымался дым. Никаких сомнений – горело! Что предприняли пожарные? На лестницу взобрался пожарник со шлангом. Тоненькая струйка воды достигла карниза крыши между входными дверьми и большим куполом. Источник пожара был далеко слева, а тушили далеко справа. Все это: ожидающая толпа, бездействующие пожарные – полиции вообще не было – наводило страх. Неожиданно как будто из купола вдруг выстрелил огонь! Толпа вскрикнула сотнями голосов, но крик тут же заглушил грохот сдвинувшейся в клубах дыма и обрушившейся башни… И все выше в небо подымалось ослепительно-яркое ядовито-зеленое пламя и густой дым, в котором видны были темно-красные вспышки».

При подготовке выставки в 1988 г. сотрудник Исторического музея Вольф фон Вольцоген беседовал c Линой Швее, родившейся в 1916 г. Вот их диалог:

«– Мы жили на Майнштрассе, в 150 м от Бёрнеплац-синагоги. Вдруг мы услышали с улицы очень громкий, я бы сказала истошный крик, который сразу же утонул в ужасном грохоте. Мы бросились к окну и увидели, как языки пламени взмывали над синагогой. Вокруг нее мы увидели много людей, и среди них заметны были солдаты в форме СА и СС…

– Был уже вечер или было еще светло?

– …Это не было рано утром. Значит, это был вечер. Мы были в доме втроем – с сестрой и матерью. Мы жили на третьем этаже. Мы открыли окна. Каждый раз кто-то из нас выходил на улицу посмотреть, что происходит. Но близко не подходили, потому что всюду были солдаты СА.

– Ты тоже выходила?

– Нас удерживало дома то, что мы были членами группы сопротивления, правда, еще не совсем организованной. Особенно мама была очень настроена против нацистов. Она разволновалась, выкрикивала из окна ругательства в их адрес и порывалась выбежать из дому. Мы не могли подвергать ее опасности. Сестре с трудом удавалось ее удерживать. А я выходила, пыталась обойти толпу и выглянуть из-за спин. Только и могла что выглянуть. Там были орды солдат. Все боялись подойти близко к свирепым гитлеровцам.

– Помнишь ли ты, как реагировали солдаты, которые стояли в оцеплении? Молчали или радовались?

– Они разговаривали между собой, что-то объясняли друг другу, указывая на пламя. Были еще какие-то плакаты развешаны. Эти плакаты вызывали у них смех и нескрываемое удовольствие.

– Среди стоящих вокруг людей были, может быть, те, кто хотя бы взглядом выражал свое неприятие происходившего? Неужели не было людей, которые были бы против поджога синагоги, против акции уничтожения?

– Народ вокруг был парализован страхом. Огонь, пожар – это всегда страшно. Конечно, можно было прочесть на некоторых лицах отвращние к происходящему. Но и ожидаемого устроителями одобрения тоже не было. Наверное, разные чувства владели людьми в этой толпе. Но в основном это были страх и оцепенение, с которыми люди смотрели на пламя, вздымающееся к небу, а затем на то, что осталось от выгоревшего здания.

– Наверно, горело очень долго?.. Ну, а пожарые что-то предпринимали?

– Пожарных мы совсем не видели. Я должна сказать, что мы смотрели на пламя со стороны нашей улицы. Может быть, с другой стороны Бёрнеплац были пожарные, но мы их не видели. Не было пожарных! На следующий день, когда я шла на работу, на месте синагоги остались только развалины. Громадная гора обломков».

Гитлер думал, что с уничтожением евреев, их культурных и исторических памятников и особенно символов их веры окончательно завершится история европейского еврейства. Но, слава Б-гу, «окончательного решения еврейского вопроса» не получилось. История продолжается. Став сразу по приезде членами еврейской общины Франкфурта, мы записались в хор, которым руководил русскоязычный музыкант из Израиля. Мы пели песни гетто на идише, одна из которых начиналась словами: «Мир лебен евик, мир зенен ду!» («Живем мы вечно, и вот мы здесь!»).

Сусанна ЛАНГМАН, «Еврейская панорама»