Российский щит для иранского атома

13 апреля президент Владимир Путин издал указ, изменяющий указ его предшественника Дмитрия Медведева от 2010 года, запрещающий поставки зенитно-ракетных систем (ЗРС) С-300 в Иран.

Контракт о поставке Тегерану 5 российских дивизионов С-300ПМУ1 на сумму 800 млн. долларов был заключен еще в 2007 году. Таким образом, тогдашний указ Медведева остановил выполнение контракта буквально на финишной прямой. Давление со стороны США, Израиля и, скорее всего, арабских стран Персидского залива смогли тогда остановить сделку. В Кремле решили, что в свете сложившейся политической ситуации и неких дивидендов выгоднее “обидеть” Иран, чем его оппонентов, и это несмотря на то, что из-за отмены контракта могла пострадать репутация России как надежного экспортера вооружений. Тогда ЗРС были уже почти полностью произведены, а полученные за них деньги надо было вернуть покупателю. Более того, за нарушение контракта России светил изрядный штраф. Иск не заставил себя долго ждать: Иран подал в международный арбитраж требование об уплате аж 4 млрд. долларов сверх возвращенных Россией сумм. Надо заметить, что, согласно введенным ООН санкциям, запрета на продажу Ирану зенитно-ракетного вооружения не было и нет. То есть тогдашнее решение Москвы было выбором сугубо добровольным. Однако времена и приоритеты имеют свойство меняться. Уже давно сложилось впечатление, что Россия пытается найти способ компенсировать сорванный контракт новым, чтобы заработать, а не платить крупный штраф.

Резкое обострение отношений Кремля с Белым домом на фоне украинских событий стали в этом деле дополнительным стимулом. Можно, конечно, заявить, что иранская сделка только усугубит ситуацию, ведь ни США, ни Израилю, ни Саудовской Аравии претворение контракта в жизнь не понравится, и за этим последует ухудшение их отношений с Россией. Но, с другой стороны, осуществление сделки – это немалые деньги, что для Москвы в нынешней ситуации очень важно, и укрепление отношений с Ираном в качестве важного партнера. Ведь это уже толчок как к новым сделкам по продаже оружия, так и к экономическому сотрудничеству.

Как видим, последний довод перевесил. Кроме того, пока системы Ирану не поставлены, данная тема снова может стать предметом торга Москвы с Вашингтоном, Иерусалимом и Эр-Риядом. Однако я склонен считать, что на сей раз передача ракет все же состоится. Ну а если окончательное соглашение по иранской ядерной программе все же будет подписано, вероятность подобного сценария станет почти стопроцентной. В свете этого особенно любопытно, продолжит ли Египет и дальше заключать новые, по-настоящему крупные контракты по закупке российских вооружений. Ведь делалось это в последнее время в значительной (если не в полной) степени на деньги Саудовской Аравии и ОАЭ, а практическая реализация иранской сделки Москвой Эр-Рияду, мягко говоря, не по душе.

Нет сомнений, что недавнее подписание “шестеркой” рамочного соглашения с Ираном стало тем самым поводом для отмены указа Медведева, которого в Москве с нетерпением ждали. Впрочем, все и так шло к этому. Например, в начале этого года глава Рособоронэкспорта рассказал, что взамен непоставленных С-300ПМУ1 Россия предложила Ирану системы С-300ВМ “Антей-2500” (недавно приобретена Египтом). Как видно из названия, обе относятся к обширному семейству С-300. Правда, при этом они довольно сильно отличаются по задачам и характеристикам. В отличие от уже законтрактованной Ираном в первую очередь противосамолетной ПМУ, система с индексом ВМ в большей степени ориентирована на поражение баллистических ракет малой и средней дальности, вплоть до запущенных с дистанции 2500 км, а не с боевых самолетов. Тогда же сообщалось, что иранцы то ли думают над этим предложением, то ли отказываются и требуют то, что брали изначально. Любопытно, что за эти годы системы С-300ПМУ1/2 сняты с производства. В эти дни в России выпускают С-400 (дальнейшее развитие и фактически часть того же обширного семейства С-300,) и уже упомянутый выше “Антей-2500”. Таким образом, Иран может получить либо системы из наличия российской армии (при необходимости их доработают), либо взять “Антей-2500”, чего Тегеран вроде как не очень хочет, либо закупить уже С-400. Первым иностранным покупателем последней системы совсем недавно стал Китай, и ее интенсивно производят для российской армии. То есть если Ирану не будет предоставлена первоочередность за счет российских военных, ждать своих ракет ему придется довольно долго. Какой вариант будет в итоге выбран, пока неясно, но Тегеран уже официально заявил, что надеется получить ЗРС до конца 2015 года, а иск против России будет отозван только после реализации контракта на практике.

Почему же поставка С-300 вызывает столь серьезное недовольство Израиля, его соседей и американцев? Речь, безусловно, идет об эффективном комплексе, представляющем опасность для современных боевых самолетов на всем перечне высот и на большой дальности. Некоторые типы воздушных целей та же ПМУ2, в которую можно модернизировать законтрактованную Ираном ПМУ1, способна поразить объект на дистанции до 200 км. Системы семейства С-300 обладают высокой мобильностью, а последние из них оцениваются экспертами как весьма помехоустойчивые. Иными словами, даже получение Ираном нескольких дивизионов резко повысит возможности ПВО и осложнит действия вражеской авиации не только над его территорией, но и на отдалении во многие десятки километров от иранских границ. Так как все представители семейства в той или иной степени эффективны и по боеприпасам (баллистическим и крылатым ракетам, а также авиабомбам), дистанционная атака иранских объектов без захода самих самолетов в зону поражения может иметь пониженную эффективность.

Здесь стоит вернуться к официальному заявлению главы российского МИДа Лаврова, в котором он объяснил решение президента. Министр признал, что “в расчет был принят коммерческий и репутационный аспект…, а из-за прогресса на переговорах по иранской ядерной программе необходимость в российском эмбарго полностью отпала”. Еще одним доводом Лаврова стало то, что С-300 “используются сугубо в оборонительных целях, не приспособлены для целей нападения и не поставят под угрозу безопасность какого-либо государства”.

На этой фразе хочется остановиться поподробней. Разговоры об оборонительном характере оружия такого рода иначе как циничным словоблудием не назовешь. Если, например, данная ЗРС прикрывает наступающие на территории другой страны танковые клинья, то как ее называть – оборонительной или наступательной? Ведь без нее противник может сорвать наступление. А если она осуществляет прикрытие десанта, высаживающегося на побережье другой страны? А если защищаются от атаки объекты, на которых незаконно разрабатывается ядерное оружие? Всем этим и другим целям как раз призваны, в случае чего, служить эти оборонительные, по словам российского министра, ракеты.

С самого начала Израиль выступал резко против подобных поставок, поскольку наличие С-300 серьезно осложнит гипотетическую атаку иранских ядерных объектов. Ошибочно считать С-300 (или С-400) каким-то чудо-оружием, способным стать для Ирана непробиваемым щитом. Естественно, и против этой системы есть противоядия, которые многие годы усиленно отрабатываются. Однако в свете того, что расстояние между Израилем и Ираном очень велико, в предполагаемой атаке могут быть задействованы относительно ограниченные ресурсы, значимость С-300 как дополнительного препятствия повышается. Этим и объясняются весьма серьезные усилия, приложенные Нетаниягу на российском направлении в прошлом, и его телефонный разговор с Путиным уже после нынешнего решения российского президента. Правда, в свете сложившейся ситуации вряд ли разговор этот принесет весомые плоды.

Серьезной головной болью станут С-300 и для арабских потенциальных противников Ирана в районе Персидского залива. Для них военное столкновение с Тегераном никогда не выглядит фантастическим сценарием. Несмотря на самое современное вооружение, боеспособность ВВС этих государств считается далекой от идеала, и потому современные системы ПВО представляют для них дополнительную, причем весьма значительную угрозу.

Что касается американцев, то если бы они решились на масштабную воздушную операцию против Ирана с накоплением крупных сил вблизи его границ (наподобие того, как это было в Ираке в 2003 году), то никакие дивизионы С-300 барьером для такой атаки не стали бы. Более того, скорее всего не стали бы они и причиной серьезных потерь. Просто на первом этапе их нейтрализации было бы уделено особое внимание…

Если договор “шестерки” по ядерной программе Ирана подписан в итоге не будет (хотя сейчас в это весьма трудно поверить), возможность израильской атаки снова окажется на повестке дня. И наоборот, в случае подписания договора шансы на такой сценарий (пока Тегеран соблюдает соглашение) практически обнуляются. Вырастут они лишь в том случае, если Иран начнет договор нарушать, или же к тому времени, когда соглашение потеряет силу (на данный момент планируется, что его основные пункты будут действовать 10-15 лет). При всех этих гипотетических сценариях, когда будет взвешиваться возможность силовой акции, наличие или отсутствие С-300 у Ирана окажется, безусловно, веским фактором, однако отнюдь не решающим препятствием для принятия положительного решения. Тем не менее, если у Ирана будут такие ракеты, операция окажется, безусловно, сложнее, и вероятно, за нее придется заплатить более высокую цену.

Кстати, очень эффективным средством для преодоления существующих систем ПВО, в том числе наподобие С-300 и С-400, должны стать новейшие истребители с пониженной радиолокационной заметностью F-35. Первые 4 машины данного типа (всего на данный момент оговорена закупка 33 с опцией на еще 17) должны быть переданы США Израилю уже в конце следующего года, а достижение оперативной готовности первыми самолетами планируется в 2017-м.

Давид Шарп
“Новости недели”