Освободи меня нежно

Мир меняется. Под новые реалии по-новому очерчивается круг общественных проблем, для их решения создаются новые институты, организации, должности. Смешно, когда речь идет о создании целых научных групп по изучению «селфизма»: лучшие умы бьются над тем, чтобы классифицировать увлечение «селфи» как частный случай виртуального нарциссизма и сетевого эксгибиционизма. Совсем другое, крайне печальное дело, когда времена формируют запрос на появление всё большего числа общественных институтов, занимающихся проблемой освобождения заложников.

Нет, заложники, конечно, были всегда. Но никогда они не были предметом таких жестоких манипуляций, целью которых уже давно перестала быть непосредственно нажива. Скорее, поиск материала – человеческого или финансового – для новых терактов, для новых убийств. Ажиотаж вокруг заложников, которых пять лет назад вдруг начали массово захватывать сомалийские пираты, сейчас уже кажется детским лепетом по сравнению с ситуацией вокруг заложников исламских радикалистов. Сомалийцы хотели лишь золота, чтобы спокойно и надолго уплыть дальше в свои моря. Исламисты хотят всевластия, чтобы навсегда истребить всех неверных, в числе которых и мы с вами, и в принципе большинство людей.

Эта разница в корне меняет набор решений, которые можно применять для освобождения заложников. Меняет так, что каждое потенциальное решение становится огромной философской и моральной проблемой. Стоит ли освобождение нескольких человек тех миллионов, которые пойдут на закупку нового оружия и организацию новых терактов? Стоит ли освобождение нескольких человек выхода на свободу пойманных террористов, которые вновь вернутся к своему делу? И наконец, стоит ли такое освобождение политических уступок, которые облегчат радикальным группировкам жизнь? Проще всего, конечно, занять позицию, что стоит: так прослывешь великим гуманистом. Но проще, как обычно, не значит правильнее.

Недавно правительство США пошло на необычайные уступки либеральной общественности, официально закрепив за родственниками заложников право самостоятельно вступать в контакт с террористами, обсуждать размер, дату и место выкупа. Раньше такие действия квалифицировались как «предоставление финансовой и иной помощи террористическим организациям» и, конечно, попадали под уголовное наказание. Однако прошлой осенью сразу несколько семей американских заложников ИГИЛа обрушились на Белый дом с громкой критикой. Они были возмущены, что американское правительство угрожает им уголовным преследованием за попытки освободить своих близких.

Белый дом критики не выдержал, пошел на уступки. Это событие прошло почему-то почти незамеченным, хотя уже одно наличие подобных инструкций свидетельствует, что проблема освобождения заложников вышла на новый уровень. Однако за всей либеральностью и демократичностью этого решения видится сомнение, неуверенность и нежелание брать на себя всю полноту ответственности.

Может ли государство преследовать близких заложников за их стремление самостоятельно решить ситуацию? Наверное, не может. Но может ли оно идти на поводу у близких, их родственных чувств, зная, что их действия в результате поставят под угрозу безопасность всего остального населения? Наверное, тоже не может.

С похожей критикой на израильское правительство обрушилась семья 28-летнего эфиопа Авраама Менгисту, который, как недавно выяснилось, вот уже десять месяцев находится в плену у радикальной группировки ХАМАС. Несмотря на то, что ранее родственники заявляли о психическом расстройстве Менгисту и о том, что он уже неоднократно «бегал» на запрещенную для посещения территорию сектора Газа, в какой-то момент они свою позицию резко ужесточили. Начали с того, что обвинили патруль ЦАХАЛа, который не остановил Менгисту во время перехода границы с сектором Газа. Закончили тем, что обвинили власти в бездействии по национальному признаку: дескать, Менгисту – эфиоп, вот почему вы его не спасаете!

Это заявление пришлось по душе 135-тысячной эфиопской общине Израиля, которая тут же увидела в этом повод побороться за свои права. На фоне поднимающейся общественной шумихи Лиор Лотан, представитель Беньямина Нетаньяху по делам заложников в секторе Газа, позволил себе в разговоре с семьей Менгисту смелое высказывание. Он заявил, что связывая между собой проблемы эфиопской общины и похищение отдельно взятого человека, а также привлекая к этой ситуации общественное внимание, родственники добьются лишь того, что «Менгисту останется в секторе Газа еще не на один год». Конечно же, Лотана осудили все, кто только мог. Под давлением он извинился сам, извинился за его слова и Нетаньяху.

Хотя проблема была, скорее, в форме, нежели в содержании. Чем руководствуется семья Менгисту? Безусловно, благими намерениями. Правда, они очень на руку ХАМАСу. Если вспомнить новые американские инструкции, то как раз так могли бы выглядеть действия родственников заложника, вступивших в контакт с террористами. Боевики ХАМАСа могли бы посоветовать родственникам привлечь как можно большее внимание к похищению, чтобы скорее подтолкнуть государство к переговорам. В свою очередь, в процессе переговоров исламские радикалисты смогут надавить на государство и выдвинуть еще больше требований. А государство, на фоне и без того сильного общественного давления, взять и на них согласиться. Такого Израиль себе позволить не может.

В СМИ уже были версии, что захват в плен Менгисту и еще одного неназванного властями израильтянина, также попавшего в плену к ХАМАСу, может быть использован в качестве дополнительного давления на Израиль в вопросе возвращения на родину тел двух израильских солдат – Адара Голдина и Орона Шауля, погибших в секторе Газа во время операции «Нерушимая скала» летом прошлого года. Известно также, что в процессе переговоров по этому вопросу ХАМАС вновь требует выпустить из израильских тюрем сотни террористов. В том числе и тех, кто уже был однажды, в 2011-м, отпущен в обмен на освобождение из плена израильского солдата Гилада Шалита, а позже вновь оказался в тюрьму после новых покушений на жизнь израильтян.

Еще в 2011 году освобождение 1027 террористов в обмен на одного солдата было спорным решением. Все опасались, что освобожденные террористы вновь вступят на тропу войны с Израилем. Так и произошло, причем последнее тому подтверждение – убийство в конце июня молодого израильтянина Малахи Розенельда. Преступником оказался Ахмед Наджар – один из активных бойцов ХАМАСа, уже отсидевший восемь лет в тюрьме за убийство шести израильтян и выпущенный как раз по «сделке Шалита». Это уже далеко не первый случай, когда освобожденные в той сделке преступники возвращаются к террору. Это не значит, что надо снова возвращаться к вопросу, была ли та сделка правильной, или что нужно совсем не бороться за жизнь своих граждан. Это значит, что нужно не повторять ошибок и пытаться все-таки находить решение, которое будет если не лучшим, то оптимальным. Пусть для этого придется создать хоть десятки новых институтов и организаций, которые такое решение смогут найти.

Анна Гольдберг
Источник