Опасность частично доступных зон для Европы

Частично доступные зоны в районах с мусульманским большинством являются частью городского пейзажа от Средиземного до Балтийского морей, причем в одной только Франции правительство насчитывает 751 такую зону. Их существование является катастрофическим уклонением властей от ответственности и требует немедленного исправления.

Я называю эти части городов Европы частично доступными зонами (англ.: partial no-go zones), потому что обычные люди в обычной одежде и в обычное время могут входить туда и покидать их без проблем. Однако они являются зонами отчуждения (англ.: no-go zones) в том смысле, что представители государства – в особенности полиция, но также пожарные, персонал, обслуживающий счетчики, работники скорой помощи и социальные работники – могут входить туда только под прикрытием массированной силы и лишь на ограниченный период времени. Если же они нарушают это важное правило (как я узнал из собственного опыта в Марселе), то с большой вероятностью они будут окружены разъяренной толпой, рассыпающей угрозы в их адрес, и даже рискуют подвергнуться нападению.

Эта ситуация абсурдна. Принимающие страны могут сказать “нет” бедным, подверженным преступности, насилию и беспорядкам районам, растущим в их среде. Но если у правительств нет необходимости слагать там свои полномочия, почему же они это делают? Причиной является страстная, отчаянная надежда избежать конфронтации. Благодаря политике мультикультурализма создается иллюзия необходимости сторониться всего, что может быть истолковано как “расистское” или “исламофобское”.

Такое пренебрежение обязанностями является не незначительным упущением, а серьезным решением с последствиями, идущими гораздо глубже, чем, скажем, потеря контроля над преступностью в таком американском городе, как Восточный Сент-Луис, поскольку мусульманские зоны квази-отчуждения являются частью гораздо большего политического контекста, имеющего как западные, так и мусульманские аспекты.

Западные: стремление избежать конфронтации отражает глубокую амбивалентность к ценностям своей собственной цивилизации и даже самоненависть белого человека. Французский интеллектуал Паскаль Брукнер отметил в своей книге “Тирания покаяния: эссе о западном мазохизме” (La tyrannie de la pénitence, англ.: The Tyranny of Guilt: An Essay on Western Masochism), что мышление левого крыла “может быть сведено к механическому осуждению Запада, подчеркивающему его лицемерие, насилие и грязь”. Европейцев представляют в качестве “больного человека планеты”, чьи жадность и ложные представления о собственном превосходстве послужили причиной всех проблем остального мира: “белый человек сеял горе и разрушения, где бы он ни прошел.”

Если смертельная триада империализма, фашизма и расизма представляет все, что Запад может предложить миру, то не удивительно, что иммигрантов в Европу, в том числе исламистов, видят в качестве неких высших существ, заслуживающих безропотного поклонения. Те злоупотребляют добрым отношением к себе, нарушая порядок – у них верховодят наркоторговцы, их банданасилует 1400 детей в течение 16 лет, они распространяютидеологию насилия – и все это почти безнаказанно, потому что, в конце концов, европейцы сами виноваты.

Мусульманские: одна из причин существования зон отчуждения – исламское стремление к обособленности и господству. Мекка и Медина являются официальными, суверенными и вечными исключительно мусульманскими зонами. В течение вот уже почти четырнадцати веков эти два города Арабии официально закрыты для кафиров, и те, кто пытается нарушить запрет, испытывают собственную судьбу на свой страх и риск. Библиотека мемуаров немусульман, сумевших проникнуть в эти святые места, выжить и рассказать об этом,уходит в глубь веков и продолжает пополняться до сих пор.

Существуют и другие исламские зоны отчуждения. Перед потерей власти в 1887 году мусульманские правители Хараре, Сомали, на протяжении веков настаивали (по свидетельству британского офицера) на “исключении всех путешественников – немусульман.” В том же духе женщины в хиджабахпронзительным криком запугивают немусульманских посетителей Храмовой горы в Иерусалиме, стараясь заставить их чувствовать себя там нежелательными и держаться подальше. На Западе законные исключительно мусульманские анклавы представляют собой одно направление движения к мусульманской автономии и суверенитету; другоe направление представлено организацией “Мусульмане Америки” (Muslims of America), с ее 15 или около того закрытыми поселениями, ощетинившимися оружием и враждебностью, расположенными на частных владениях, разбросанных по Соединенным Штатам.

В отличие от таких мест, как Восточный Сент-Луис, частично доступные зоны с мусульманским большинством имеют глубокое политическое и весьма амбициозное свойство. Действительно, не так уж трудно предвидеть их возможное превращение в мусульманские автономные зоны, где применяется исламское право и бросается вызов властям. Сочетание боязливых европейских правительств и сильного исламского стремления к власти указывает на будущие беспорядки, кризисы, мятежи и даже гражданскую войну.

Некоторые считают, что избежать этой участи уже слишком поздно. Я не согласен, но если катастрофы все еще можно избежать, то работа по демонтажу всех частично закрытых зон должна быть запущена в ближайшее время, причем ее необходимо выполнить быстро и решительно, на основе обновленного чувства собственного достоинства. Европейским правительствам следует руководствоваться двумя универсальными принципами: монополия на силу и применение единого свода законов ко всем гражданам.

Гражданский мир в Европе, как, возможно, и в других регионах, в том числе Австралии, Новой Зеландии, Канаде и США, зависит от этого.

Даниэль Пайпс
The Washington Times
Подлинник (оригинал) статьи на английском языке: The Danger of Partial No-go Zones to Europe
Перевод с английского: И. Эйдельнант
Источник