Нагорно-карабахское уточнение: что привезли сопредседатели Минской группы в регион?

Очередное региональное турне сопредседателей Минской группы (МГ) и личного представителя действующего председателя ОБСЕ завершено. Официальный представитель МИД России Мария Захарова, анонсируя 8 июня 2017 года предстоящий визит, обозначила его цель, как намерение «уточнить ситуацию в зоне конфликта». Можно ли говорить о том, что визит дипломатов-посредников в «поле» привел к каким-то серьезным изменениям в переговорном процессе? И если нет, то в чем смысл запланированного уточнения?

Поездка сопредседателей Минской группы состояла из трех частей. 10 июня они прибыли в Ереван, где провели переговоры с президентом Армении Сержем Саргсяном. Через два дня дипломаты посетили Нагорный Карабах. По словам российского востоковеда Станислава Тарасова, «важно отметить, что по факту МГ ОБСЕ ведет переговорный процесс в трехстороннем формате Ереван – Степанакерт – Баку, хотя в юридическом обрамлении переговоры имеют двухсторонний формат Ереван – Баку при посредничестве Минской группы».

Действительно, Степанакерт входит в «маршрутный лист» дипломатов-посредников. Однако здесь есть некоторые нюансы, на которые следует обратить внимание. Как говорится в официальном заявлении, размещенном на сайте ОБСЕ, сопредседатели прибыли на территорию непризнанного образования, «чтобы встретиться с де-факто властями и побывать на территориях, окружающих Нагорный Карабах, включая Зангеланский, Кубатлинский, Лачинский и Кельбаджарский районы». Интересная выборка! Дипломаты побывали в двух районах, которые фактически интегрированы в состав Нагорно-Карабахской республики (Лачин и Кельбаджар), поскольку являются коридорами, связывающими ее с Арменией. Зангелан и Кубатлы рассматриваются как часть так называемого «пояса безопасности». Эти районы в отличие от Лачинского и Кельбаджарского не являются объектами активного заселения и хозяйственного освоения. Установление контроля над ними было в свое время следствием военных действий начала 1990-х годов и рассматривалось в качестве инструмента для возможных дипломатических разменов. Хотя в сегодняшних условиях, в особенности после прошлогодней апрельской эскалации сама идея «разменов» и уступок воспринимается общественным мнением внутри Армении (не говоря уже о Нагорном Карабахе) в штыки.

Однако стоит отметить, что наряду с посещением непризнанной республики и общения с ее властями сопредседатели в ходе третьего, бакинского этапа своей поездки (он состоялся 19 июня) «также встретились с азербайджанской общиной Нагорного Карабаха». Это следует из официального заявления, опубликованного по итогам июньского визита дипломатов-посредников. В Азербайджане в отличие от Грузии отсутствует специальная властная структура (правительство или парламент «в изгнании»), с которой Баку выстраивал бы отношения, как с легитимным представителем интересов «своей территории». Своим главным партнером власти видят «Азербайджанскую общину Нагорно-карабахского региона Азербайджанской республики» (была создана 24 марта 1992 года). В 2006 году община была зарегистрирована в Министерстве юстиции, как общественное объединение. 5 июня 2009 года в Баку был проведен I Съезд общины, а 31 августа того же года вышел президентский указ Ильхама Алиева «О мерах улучшения материально-технического обеспечения Общественного объединения «Азербайджанская община Нагорно-карабахского региона Азербайджанской Республики». В последние годы официальный Баку активизировал контакты между лидерами этой организации и посольствами, которые имеют аккредитацию в столице прикаспийской республики. Не прошли мимо этой структуры и сопредседатели Минской группы ОБСЕ.

Столь пристальное внимание к карабахским контактам дипломатов-посредников крайне важно. Оно подтверждает неизменный тренд Группы на «уравнивание» армянской и азербайджанской позиции и их солидарную ответственность. В случае майского обострения в зоне конфликта, представители МГ осудили «нарушение режима прекращения огня на линии соприкосновения» и призывали «стороны (не одну сторону!- авт.) принять все необходимые меры для предотвращения дальнейшей эскалации конфликта». В июне, посетив Степанакерт, через неделю Игорь Попов, Стефан Висконти, Ричард Хогланд и Анджей Каспшик встретились с представителями «азербайджанской общины Нагорного Карабаха». Этот подход сам по себе не плох и не хорош (вектор оценки будет зависеть от позиции, занимаемой по отношению к конфликту и перспективам его урегулирования), такова политико-дипломатическая реальность. И вряд ли что-то заставит Минскую группу радикально изменить свои подходы. Но дело здесь, думается, не в «страусисной позиции» дипломатов, в чем их регулярно обвиняют журналисты и эксперты. Во-первых, присутствует понимание, что разрешение конфликта при поддержке исключительно одной стороны попросту остановит переговорный процесс, так как противоположная сторона в этом случае будет искать себе других посредников и саботировать имеющийся формат. Во-вторых, есть опасения (и нельзя сказать, чтобы они были беспочвенными), что провал переговоров приведет, если не к войне, но к волнообразному росту вооруженных инцидентов, чреватому активным внешним вовлечением, то есть к увеличению рисков для региональной безопасности. Отсюда и крайняя осторожность посредников, кажущаяся кому-то безликостью и бесхребетностью.

Тем не менее, необходимо подчеркнуть, что сопредседатели МГ ОБСЕ, аккуратно балансирующие между конфликтующими сторонами, не закрывают глаза на очевидные факты. 19 июня они побывали в Баку. Азербайджанская столица стала крайней точкой их турне. Там они провели встречу с Ильхамом Алиевым и обсуждение ситуации с министрами иностранных дел и обороны. Во время переговоров, как отмечается в официальном сообщении по итогам визита, сопредседатели «выразили глубокие сожаления по поводу недавних нарушений режима прекращения огня накануне их визита в Азербайджан, приведшим к жертвам на линии соприкосновения. Они потребовали от азербайджанского руководства (выделено автором) избегать дальнейшей эскалации».

О чем в данном случае шла речь? 16 июня 2017 года вследствие нарушения режима прекращения огня со стороны Азербайджана погибли трое армянских военнослужащих, а 17 июня был смертельно ранен еще один солдат (в СМИ Армении и НКР их определяют, как военных Армии обороны Карабаха). После инцидентов, случившихся 15-16 мая 2017 года, июньское обострение может рассматриваться, как наиболее серьезное. Остроты ситуации придает то, что оно произошло не до и не после визита сопредседателей МГ ОБСЕ, а во время небольшого перерыва в их региональном турне. Первенство Азербайджана в данном случае также легко объяснимо. В отличие от Еревана Баку категорически не приемлет сложившегося статус-кво и пытается всеми силами его изменить. При этом из переговорного процесса он не выходит, как не выходит и армянская сторона, крайне недовольная активизацией «силового инструмента» в процессе нагорно-карабахского урегулирования.

Расчет Азербайджана очевиден: не переходы к полномасштабной войне попытаться использовать обострения для ужесточения своей позиции и перелома умонастроений у посредников. Выстраивается следующая логика: если не принять условия, более выгодные Баку, то реванш не за горами, а дестабилизация в этой части Закавказья, хотя и по разным причинам, не выгодна ни России, ни США, ни Ирану с Турцией, ни Европейскому союзу. Отсюда возможное давление на Армению с целью «принуждения» Еревана к уступкам. Впрочем, такое «принуждение» также по разным мотивам не слишком выгодно внешним игрокам. Выгоды от односторонней поддержки Азербайджана не очевидны.

Для России такой гипотетический выбор не будет означать переориентации энергетического партнерства Баку с Запада на нее. Не гарантировано и членство прикаспийской республики в ЕАЭС, структуре, переживающей становление и не гарантирующей в ближайшие годы стабильные дивиденды. Не говоря уже о том, что «сдача» Армении блокирует перспективы для любых евразийских проектов. Вряд ли кто-то захочет иметь партнером страну, разбрасывающуюся союзниками. Для США поражение Еревана будет означать укрепление альянса между Анкарой и Баку, что представляет для Вашингтона если не открытый вызов (с учетом «особого мнения» турецкого лидера и его команды), то серьезную головную боль.

Парадоксально, но в укреплении тюркского альянса не заинтересован многолетний оппонент США Иран. Стоит также иметь в виду, что любые попытки «сдачи» не гарантируют готовности претендента на роль «сакральной жертвы» сыграть в эту игру. И значит, вместо чаемого мира возможны новые эскалации, в том числе не только на непосредственной линии соприкосновения, но и по соседству с ней. В этом случае энергетические коммуникации (маршрут «Баку-Тбилиси-Джейхан»), в которых те же США и Евросоюз заинтересованы, могут оказаться под угрозой.

В этой ситуации «принуждение» одной стороны (армянской или азербайджанской) к миру выглядит проблематичной, а сами участники конфликта не заинтересованы ускорять процесс поиска компромиссов. Сопредседатели в Ереване и в Баку «призвали стороны возобновить переговоры по существу, на основе доверия и с проявлением политической воли. Они подчеркнули, что это – единственный путь установления прочного мира для людей в регионе, которые ждут и заслуживают прогресса в процессе урегулирования конфликта». Загвоздка в том, что «люди в регионе», находящиеся по разные стороны линии соприкосновения, по-разному оценивают прогресс и оценивают понятие «прочный мир». И дело не только в первых лицах, принимающих решения в Баку, Ереване и Степанакерте.

Как бы то ни было, а президенты Алиев и Саргсян выразили перед лицом сопредседателей «намерение продолжить политической диалог в стремлении найти компромиссное решение самых противоречивых аспектов урегулирования». Таковыми на сегодня являются – статус Нагорного Карабаха и деоккупация азербайджанских районов, смежных с территорией бывшей НКАО (Нагорно-Карабахской автономной области). Но дьявол, как известно в деталях. Лишь на бумаге сопряжение этих вопросов просто, а в реальности при полном отсутствии доверия и позитивной переговорной динамики, крайне сложно выстроить алгоритм уступок, дать ответ на вопрос, кто первым должен сделать шаг навстречу оппоненту (который, чего греха таить, воспринимается, как враг).

3 июля 2017 года сопредседатели МГ ОБСЕ в Вене проведут встречу (фактически презентацию своего регионального визита) с членами Группы. В планах у них встречи с главами МИД Армении и Азербайджана. Дипломатический процесс продолжается, несмотря на вооруженные инциденты. И это, пожалуй, главное уточнение от июньского «полевого» визита сопредседателей МГ ОБСЕ. Нельзя сказать, что это какое-то принципиальное открытие, но важная верификация, что называется «на месте».

Сергей Маркедонов – доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета

Источник