Фейс Буки (fb498)

Eleonora Shifrin

Вчера я побывала на шиве семьи Битон в поселении Якир. Это был уже последний день традиционной траурной недели, но дом был полон людей. Рядом домом стоит большой траурный шатер, в котором три раза в день молится настолько много людей, что в дом они бы просто не вместились. Больше всего меня потрясло, что большинство присутствовавших были не близкие друзья и родственники, а незнакомые люди с разных концов страны. Адва рассказала, что были люди из Метулы и из Димоны, из Хайфы и из Эйлата, с Голанских высот и из поселений вокруг Газы – практически со всей страны. Не говоря уж, конечно, о более близко расположенных городах и поселках и о соседних поселениях. Большинство не задерживается больше 20-30 минут, чтобы уступить место все приезжающим посетителям. Стол уставлен фруктами, орешками, печеньями, соками, и всех просят что-то съесть или выпить. Это не просто вежливость по отношению к гостям – традиция требует, чтобы в период шивы в доме непрестанно звучали благословения, и они звучат – перед каждым отправляемым в рот угощением. Очаровательная женщина с сияющей доброй улыбкой, Рахель Битон – мать Рафи, то и дело приносит кому-то кофе или чай. Разносит на подносе горячие напитки и девушка из Национальной службы, которая была придана семье, чтобы помочь в уходе за Аделью и другими детьми. Детей я не видела – их забрали к себе на эти дни друзья-соседи. Шива проходит в каком-то странном весьма неухоженном доме. Быстро выясняется, что это временный дом, который они снимают, пока перестраивается их дом под нужды Адели. Когда Рафи объясняет мне это, из его горла вырывается странный хрип, а тело сотрясает внутренне рыдание.

Рафи и Адва сидят на традиционных низеньких стульях. Рафи с видимым усилием открывает сухой рот, чтобы поддержать разговор с очередным посетителем. Адва, напротив, охотно говорит, рассказывая каждому, что и как произошло, и как погибла надежда на спасение дочки. “Она может говорить”, тихо и как-то удивленно сказал мне Рафи. Рахель рассказала, что первые три дня после похорон он пролежал на могиле дочери, никто не мог его увести оттуда. В конце концов, он поддался на уговоры раввина и ушел в дом. Адве, действительно, чуть легче, потому что ей приходится кормить полугодовалого сына, а это, хочешь-не хочешь, дает радость и чувство, что жизнь продолжается. Это их первый сын, до сих пор были только девочки. Казалось, что он давал жизненную энергию и Адели…

Бабушка Рахель, глядя на все прибывающих людей, непрестанно повторяет: “Какой народ у нас, какой потрясающий народ!” И правда, ощущение здесь такое, будто все это одна семья. Вытирая поминутно слезы, многие пишут что-то в гостевую книгу, выбирая, наверное, слова, которые должны и дальше помочь несчастным родителям выстоять и дать им чувство, что они не одиноки, что их Адель оплакивает весь народ. Да будет память о ней благословенна и да отомстит Всевышний за ее кровь, за ее непрожитую жизнь и страшную гибель.

Aleks Tarn

Русскоязычный человек твердо знает, что мир высокой поэзии крайне редко пересекается с плоскостью песенного стихоплетства. Что небожители Мандельштам, Пастернак и Цветаева обитают в принципиально иных эмпиреях, нежели тусклые ремесленники типа Долматовского, Ошанина и Резника.

Зато в ивритской поэзии всё обстоит совершенно по-другому. Большие израильские поэты никак не могут пожаловаться на недостаток внимания публики – хотя бы потому, что очень многие их стихи положены на музыку (не всегда удачно, но это уже другой вопрос). Большинство стихотворений Рахели, лирика и баллады Альтермана, Пинхаса Саде, Леи Гольдберг и других по-настоящему значительных мастеров поются с эстрады и регулярно звучат по радио. Поэтому знакомство с израильской поэзией неотделимо от знакомства с израильской популярной песней.

В продолжение этого увлекательного (как минимум для меня) процесса – перевод самого, пожалуй, известного стихотворения Йосефа Сарига «Свет и Иерусалим». Совсем недавно я упоминал Сарига как автора музыки к балладе Альтермана «Подкидыш» (помните – танкист, герой Израиля, погибший в возрасте 29 лет на Голанских высотах в первые дни Войны Судного дня). Вы, несомненно, не раз и не два слышали эту действительно замечательную песню – она исполняется довольно часто.

Итак, «Свет и Иерусалим» – стихи и музыка Йосефа Сарига:

Вот тишина скользит по выси предзакатной
на крыльях коршунов, спокойна и светла,
и солнце катится расплавленным дукатом
на башни города, дома и купола.

Иерусалим, одетый в свет,
Иерусалим, плывущий в радужном сиянье,
он весь как музыка, как песня, как сонет –
Иерусалим, одетый в свет…

Вот к соснам тень пришла на выцветшие иглы,
ступая робко, как девчонка на балу,
а свет играет с ней в мальчишеские игры,
мигает, щурится и тянет за полу.
Иерусалим, одетый в свет…
Приходит ночь, дыша прохладой и покоем,
последний луч во тьме вельветовой храня,
но где-то там уже рассвет ладони моет
в бурлящем паводке сияющего дня.
Иерусалим, одетый в свет…

Yuri Moor

Разве “Ночи Кабирии” – о проститутке?

Телеканал в очередной раз показал фильм “Ночи Кабирии” Федерико Феллини. Видимо, в связи с днем рождения Джульетты Мазины. И я в очередной раз, забыв про дела, просмотрел его от того момента, когда наткнулся на него, лениво переключая каналы, и до конца.

Почему этот фильм каждый раз завораживает меня, заставляет снова и снова смотреть, терзает? Почему меня, мужчину, так трогает судьба какой-то проститутки?

Задал себе эти вопросы и понял, в чем дело. Фильм “Ночи Кабирии” не о героине великолепной Джульетты Мазины. Да, мы сочувствуем, мы сопереживаем, у нас сердце разрывается – но фильм не о ней, во всяком случае – не она там главный объект исследования, отражения.

Фильм “Ночи Кабирии” – о мужчинах Италии, о полном их нравственном банкротстве. Это они (а не женщины Италии) в начале двадцатых решили поиграть в фашистов, они ввязались во Вторую мировую войну на стороне Гитлера, они проиграли в середине 40-х и после войны – униженные, разоренные, безработные – стали грабить своих же итальянских женщин – беспомощных, несчастных, жаждущих любви…

Да, мы плачем над судьбой Кабирии – но главное не она, ее образ – вечен; новым в этом фильме является образ мужчины того периода, периода униженной побежденной Италии…

Гений режиссера именно в этом – он понял, что является главным в той Италии и рассказал об этом – безжалостно, мудро, с любовью к тем, кто от этого страдает.

И если его показывать к датам, то не 8 марта, а 23 февраля (шутка).

Igor Klymakin

ЛАВРОВ И СВЯЩЕННЫЙ СОЮЗ

Министр Лавров, выступая в Совбезе ООН, снова призвал мировое сообщество гарантировать “недопустимость антиконституционной смены государственной власти”. Возможно, он заранее начал подготовку к 200-летию Священного Союза, дабы актуализировать его охранительный международный опыт. А что – успешный же был опыт, причем собственный, не заемный.

Если так, то спешу предупредить о том, что задача не очень простая. Инициатива Александра I мотивировалась идеей коллективного охранительства устоев европейских монархий и их мирного сожительства, а инициатива Лаврова – идеей коллективного охранительства любой “законно избранной” власти, даже если она с законом и правом не в ладах. В том числе, и во время выборов.

Поэтому мировое сообщество пропускает эти призывы мимо ушей. Оно бы, не исключено, и на Священный Союз в свое время не согласилось, но за плечами императора Александра была тогда победа над Наполеоном. И та победа воспринималась иначе, чем прошлогодняя победа в Крыму.

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.