Фейс Буки (fb998). “Или бл#дь, или ничего”

Leonid Storch

Николас Мадуро, президент Венесуэлы и друг Путина, ввел в конце апреля двухдневную рабочую неделю для государственных служащих. Теперь чиновники должны появляться в учреждениях только по понедельникам и вторникам, а остальное время – отдыхать, получая зарплату по полной ставке. Относится это и к самому президенту, который один из своих пяти выходных дней проводит на стадионе, и, судя по фотографии, очень этим доволен. Новое расписание вызвано не признанием чиновничьей ненужности, а тем, что в стране катастрофически не хватает электроэнергии. Приходится экономить на всем. Таков результат гениального политического курса покойного Уго Чавеса, начатого в конце 1990-х. Чавес тоже был большим другом Путина. Поэтому Венесуэла – одно из 4 государств (помимо РФ), признающее независимость Абхазии и Южной Осетии. Как и Путин, Чавес сделал ставку на производство нефти. Венесуэла занимает почетную 12 строку в списке стран-производителей нефти и является членом ОПЕК. Из когда-то приличной страны она превратилась в государство третьего мира, где не хватает продуктов первой необходимости, а теперь еще и энергии. Но Путину все равно есть, чему поучиться у Венесуэлы. Он тоже вполне мог бы сократить рабочую неделю для чиновников до двух дней, а еще лучше – до нуля дней (без выплаты зарплаты, естественно). Хотя бы для депутатов Госдумы, Совета Федерации, Совета Министров и себя самого: ведь толку от них все равно никакого. А сэкономленные деньги можно было бы потратить на что-нибудь действительно нужное.

Diana Kachalova

Когда мне было лет шесть, я где-то подцепила противненькое слово “блинчик” и ругалась им направо и налево. Мама, услышав, что “вчера, на балете, я, блинчик, натерла пятку чешками”, стала допытываться, откуда я набралась такой красоты. Я созналась, что соседка из 17-й квартиры, которая имела привычку в махровом халате с бидоном ходить в ларек за пивом, кричала “бли-ин”, когда пьяненький дед влез перед ней без очереди.

У мамы были интересные методы воспитания. Однажды, мне было года четыре, к нам пришли гости, все пили водку, а я крутилась вокруг и канючила, чтобы и мне дали “помочить язычок”. Когда я всех достала своим нытьем, мама налила маленькую стопку и протянула со словами: “Или все, или ничего”. Я пококетничала и неожиданно хряпнула. В полнейшей тишине сначала раздалось: “колбасы!!”, а немного позже более осмысленное: “а я думала хуже!”. Но урока мне хватило надолго, и я еще как минимум два десятилетия не притрагивалась к водке.

С “блинчиком” была похожая история. Мы докопались до истоков – до звонкого слова “блядь”, и мама объяснила, что такие слова надо употреблять по принципу – “или блядь, или ничего, но никаких блинчиков”. Лучше, конечно, не употреблять совсем. На мой вопрос, почему тетка из 17-й квартиры несла такую чепуху, мама ответила: “это мелкое и тупое ханжество”.

Слово “ханжество” меня напугало неприятным шипением, и я запомнила его надолго.

Понятно, что ханжество было всегда, и часто выпирало совсем отвратительными углами. И все-таки оно оставалось уделом теток с лестничной клетки, даже если эти ” тетки” занимали посты министров культуры. Но пару дней назад меня повергло в ступор ханжество мелкое и тупое, узаконенное на государственном уровне.

В книжном магазине я искала “Жизнь и судьбу” Василия Гроссмана. Нашла – запечатанной, как в презерватив, в полиэтиленовую пленку с наклейкой: “содержит нецензурную брань”.

Рядом на полках резвились чьи-то “Венец безбрачия”, “Рыбка моя”, “Киска моей ночи”, “Виагра в погонах”, без всякой пленки дышали Стариков и эссе про то, что масоны владеют миром, и только Гроссман (!!!!) был НЕ рекомендован для чтения до 18 лет и задыхался в полиэтиленовом пакете.

Моя мама была права: “или блядь, или ничего”. В данном случае, конечно, блядь.

Vladimir Semago

ПРАЗДНИЧНО – ЭКСТАЗИЙНОЕ.

Вот и мне выпало кусочек счастья.

День начинался буднично, ничто не предвещало. Поехали на огороды посмотреть, прикинуть, может, когда удастся домишко поставить, чтоб было где разогнуться.

Вернулись в город, еще пяти не было.

Открыли холодильник и обнаружили дефицит продуктов. Поехали в “Глобус” (магазин такой не русский), что на “Новой Риге”.

И тут нам встретилось эпохально – долгожданное. В аккурат перед выездом на МКАД имени Батуриной, остановились, по причине автомобильной пробки на выезде.

Понятное дело, по обывательской привычке хотел возмутиться, но, потом, вгляделся и понял, что и в Москву тоже хода нет.

МКАД едет, а ни в Москву, ни из Москвы ходу нет. Пробка, контролируемая Полиционерами.

Жена меня поправила: МКАД тоже не едет. Едут только мотоциклы, груженные телами в шлемах. Над ними – флаги.

Французские.

Жена меня поправила: просто кто-то вверх ногами повесил флаг, под которым генерал Власов и несколько сотен тысяч русских воевали против России, которая тогда называлась СССР.

Огромная колонна из американских, итальянских и японских мотоциклов, вперемешку с немецкими, патриотично насрав на стоящих в пробках автомобилистов, не спеша, двигалась мимо полицейских отдававших честь свою при виде фоток Президента РФ, прикрепленных на спинах водителей, одетых в иностранные куртки и жилетки. Шлемы тоже были не русские.

Впереди ехал бородатый мужчина, который орал что-то несусветное, типа: “Ну, что “полячишки”, не пустили нас, так мы здесь прокатимся, потому что у вас в Польше один президент, а у нас – ДРУГОЙ!”

Полицейский, когда я (через два с половиной часа) проехал мимо него, конфиденциально сообщил мне, что колонну возглавлял некто Поликарп Иммануилович ЗДОстанов.
(сокращенно: П.И. ЗДОстанов)
И меня охватило благоговение. И стал я порицать роптавших в окружении меня. И восславил я крепкую мужскую дружбу персонажа впереди колонны с мотоциклом и Президентом.

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.