КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Сергей Чупринин
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
И еще раз к вопросу об ответственности интеллектуалов.
Середина 70-х, и лежу это я на черноморском пляже между двумя симпатичными парами. Он – математик, она – медичка, слева. Справа же: она – красавица, он – мужчина загадочно неопределенной профессии.
Ну и о чем им со мной разговаривать? О литературе, конечно.
То к Юлиану Семенову спустимся, то к Франсуазе Саган поднимемся. Тургенев опять же, журнал “Юность”… и тут медичка, явно смущаясь, спрашивает, читал ли я “Мастера и Маргариту”.
“Все читали”, – отмахиваюсь я. “Но не все поняли”, – хмуро бурчит ее муж-математик. И красавица кивает согласно: да, не все. Разговор обретает какой-то смысл, и по осторожным наводящим вопросам я понимаю, что соседи мои пляжные никак в толк не возьмут, что за странная компания поселилась в нехорошей квартире и кто такой, черт возьми, игемон.
Поначалу я, конечно, умничаю, а потом, разохотясь, сдаюсь. “Смотрите, – говорю, – там вообще-то три сюжетные линии: одна связана с Москвой во времена позднего нэпа, о ней, помните, еще и у Ильфа-Петрова написано. Другая…”
Солнце светит, волны плещут, я вхожу в лекторский азарт, мне зачарованно внемлют, а неопределенный спутник курортной красавицы даже конспектирует что-то на полях Юлиана Семенова. “Так, значит, Иешуа – это..”? “Да, бросаю я снисходительно, – вы не ошиблись”.
Не сомневаюсь, каждый из моих читателей хоть раз да побывал в такой ситуации. И сначала томясь, а потом мало-помалу впадая в кураж, растолковывал то, что было для него само собой очевидным. Но только для него и ему подобных, а не для людей, которых я обычно называю нормальными и, видит Бог, не повинными в том, что им книжная премудрость открывается не сразу. Но откроется она (почти) непременно, если их чуть-чуть подтолкнуть, чуть-чуть показать, куда на самом деле смотреть надо.
С “Мастером и Маргаритой” проблем больше, слава Богу, нет. Уйдя с годами в почетную зону чтения для подростков, этот роман теперь общедоступен – как Художественный театр. Так зато другие непонятные книги идут лавиной, и нормальные люди смотрят на нас вопрошающе: “Объясни, будь ласков, что в них хорошего? И отчего весь мир с ума сходит, а мы вот не догоняем”.
И что же мы?
Отмахиваемся.
Или слов не находим, чтобы объяснить.
Daniel Kotsiubinsky
Петербургский историк Кирилл Александров (когда-то он, вроде, был моим студентом) только что успешно защитил в СПб Институте истории РАН докторскую диссертацию о власовцах – «Генералитет и офицерские кадры вооруженных формирований Комитета освобождения народов России 1943–1946 гг.»
И уже вовсю строчат пулеметчики доносных заградотрядов – в прокуратуру, ВАК и прочее спортлото…
Судя по их “гневным репликам”, придраться по существу к работе Александрова – невозможно. Поэтому его тупо обличают в недостатке “патриотизма”. А особо рьяные стукачи даже пытаются пришить статью “за разжигание агрессивной войны”…
И я вот о чём подумал.
Вот интересно, если бы Петр Чаадаев опубликовал своё Первое Философическое письмо не при царе Николае, а при президенте Путине – изменилось бы что-нибудь в дальнейшей судьбе Петра Яковлевича?.. И если да, то в лучшую ли сторону?..
Alex Grigoryev
О криминале и литературе
Про банду мохауков, действовавшую в Англии в самом начале 18 века, известно очень мало, и вообще у современных исследователей нет уверенности в том, что она существовала в реальности. То есть, лондонские бандиты имелись, действовали они жестоко, цинично и изобретательно, однако организованная группировка с определенным названием, жесткой структурой и дресс-кодом – совершенно другая история. Поэтому все, написанное ниже, воспринимайте с недоверием. Принято считать, что члены этого преступного сообщества своеобразным образом восприняли имидж и обычаи членов воинственного племени мохауков (они, например, носили прически, которые в России получили известность под названием “ирокез”, а на картинке того времени изображен член банды с индейским томагавком в руке). И что большинство мохауков были аристократами – молодыми и не очень. Современник мохауков – Дэниел Дэфо (кстати, мастер шпионажа) – в романе “Молль Флендерс” описывает головореза, грабившего людей в лондонских предместьях: “Вышел он на большую дорогу лет за двенадцать до женитьбы на мне; женщина, называвшая его братом, не была ему родственницей, но принадлежала к их шайке; поддерживая с ними сношения, она жила постоянно в Лондоне, где у нее было обширное знакомство, оттуда она посылала им точные сведения о лицах, выезжавших из города”. Много позднее Виктор Гюго в “Человек, который смеется” описал лорда-бандита: “Лорд Дэвид Дерри-Мойр страстно любил уличные зрелища, театральные подмостки, цирки с диковинными зверями, балаганы, клоунов, фигляров, шутов, представления под открытым небом, ярмарочных фокусников. Настоящий аристократ не гнушается удовольствиями простого народа; вот почему лорд Дэвид посещал таверны и балаганы Лондона и Пяти Портов. (..) Мелкий люд, с которым он вступал в общение на этих шумных сборищах, относился к нему с уважением, не зная, что он лорд. Его называли Том-Джим-Джек. Под этой кличкой он был очень популярен и даже знаменит среди голытьбы. Он мастерски прикидывался простолюдином и при случае пускал в ход кулаки”. Ну и третий замечательный писатель, который вдохновился этой загадочной историей – Энтони Берджес в “Заводном апельсине” описал типичное преступление мохауков: “Джоша сорвал с тичера очки, примерил их, бросил на тротуар и станцевал на них танец маленьких лебедей, только вместо пуантов на нем были тяжелые солдатские бутсы. Проф было что-то зашипел беззубым ртом, но Пит ткнул пару раз в его блади хоул. Тичер застонал. Изо рта у него пошла красивая алая блад. Она стекала на его белую шерт и траузерз. Это было великолепное зрелище!”.
Maxim Goryunov
у корчмы Тарас Бульба дали рекламную газету. в ней адреса корчмы в Киеве. знакомый читает
– улица Пушкина… э, а чего укры улицу Пушкина до сих пор не переименовали?
– не знаю…
думает-думает-думает. минуты через три, на пороге дишманской чебуречной, его осеняет
– а, понял: он же эфиопом был, правильно? эфиопом, который типа на русском писал? и это типа улица в честь русскоязычного эфиопа? у них же там Европа, толерантность, мультикультурализм? и эфиопов защищают? правильно?
От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.