Фейс Буки (fb834)

Alex Grigoryev

О понимании победы. Конфликт в Сирии, в который разным образом вовлечены Россия и США, образец современной войны, в которой совершенно непонятно: что можно считать победой? Раньше для победы было достаточно разбить армию противника и-или взять столицу, после чего враг капитулировал и наступал мир. Война в Корее стала первым конфликтом, который показал, что этого недостаточно: несмотря на то, что северокорейцы были разбиты, а Пхеньян взят – война закончилась перемирием, а враждующие стороны вернулись на довоенные позиции. Помимо этого, Корея продемонстрировала, насколько непрочными могут быть союзнические отношения военного времени – еще за несколько лет до этого, США были союзниками с Китаем, СССР и теми же северокорейцами. Впоследствии, США на собственном печальном опыте убедились, что выиграть войну недостаточно – намного сложнее выиграть мир. В силу этого, военная победа в традиционном американском понимании означает: минимальные потери среди своих солдат (для чего делается ставка на высокотехнологичную войну), заблаговременное продумывание вариантов выхода из войны и стремление вернуть некий статус-кво, который существовал ДО начала конфликта. В случае с Афганистаном, например, это была попытка восстановления ситуации ДО советской оккупации и Талибана – то есть, приведения афганского государства в более-менее вменяемое состояние. В Сирии и Ираке США пытаются вернуть ситуацию в ДО ИГИЛовские времена, в расчете на то, что это позволит стабилизировать ситуацию во всем регионе. А так как одной из главных причин появления и усиления ИГИЛ стали действия Башара Асада, то Вашингтон заинтересован в его уходе. Есть некий шанс на то, что за несколько лет мытьем или катаньем основные силы ИГИЛ удастся разгромить и освободить большинство контролируемых им районов, а с остатками халифата будут самостоятельно разбираться Ирак, Иран, Турция, Иордания и та же Сирия. Вероятно, это США и смогут назвать победой, потому что цель более-менее достижима. Но что может счесть победой Россия, которая сделала ставку на уничтожение террористов вообще (в террористы записаны самые разнообразные и вполне умеренные структуры) и на сохранение власти Башара Асада и его клана? Эти цели принципиально разные и достичь их невозможно. Что можно считать российским ноу-хау, так это окончание конфликтов с помощью их замораживания и объявление их победами: так произошло везде, где Россия задействовала свои вооруженные силы – в Абхазии и Южной Осетии, в Приднестровье, в Чечне, а теперь на востоке Украины и в Крыму (Крым таки превратился в классический замороженный конфликт).

Сергей Чупринин

<Читая комменты>

Сам-то я в библиотеках бываю нечасто, да и то обычно в роли лектора, а не читателя. Причины те же, какие у всех: во-первых, почти всё, что мне обычно требуется, собрано дома на книжных полках, а свежее, современненькое, это, во-вторых, мгновенно, и даже без спроса, оцифровывается, так что действительно, проще погуглить или прояндексировать: найдется всё. Ну, или почти всё.

Словом, библиотеки как предприятия по обслуживанию населения меня, частицу этого самого населения, в общем-то, потеряли. Но считаю ли я на этом основании, что их можно безболезненно закрыть?

Нет.

Ни в коем случае. Я ведь, по правде говоря, и в консерватории бываю нечасто, и в музеях тоже. Есть среди московских музеи, в которых я и вовсе не бывал или бывал с детьми, пока они были детьми: Палеонтологический там или Васнецовский. Планетарий или, к примеру сказать, театр Дурова.

Я, может быть, туда и в будущем не пойду. Но! Для меня принципиально, жизненно важно, что они существуют и что они открыты – как возможность, которой всегда можно воспользоваться.

И как сгустки многовекового человеческого опыта. Ведь библиотеки, равно как и музеи, театры, к сфере услуг, то есть поближе к кафетериям и СПА-салонам, отнесли совсем недавно. Буквально только что. Тогда как вообще-то они, в первую очередь, не пункты выдачи книг, а их хранилища. Помните ведь у Даля: «место для хранения книг и самое их собрание; книгохранилище, книжница», а библиотекарь, по Далю, вовсе не официант, сервирующий стол духовными яствами, а «книгохранитель».

Почувствовали разницу? То-то же.

Прогресс неумолим, прогресс стремителен, и никто не знает, какая судьба постигнет электронные носители и даже сам великий и ужасный Интернет. А книги, Бог даст, выживут.

«Если, – написал как-то Дмитрий Сергеевич Лихачев, – в результате какой-нибудь разрушительной катастрофы с лица земли исчезнут все центры образования и культуры, если на свете не останется ничего, кроме библиотек – у мира и человечества будет возможность возродиться».

Для этого ведь всего-то и надо – не закрывать библиотеки сегодня.

Рыклин Александр

В ресторане на Новом Арбате задержан некий гражданин Григорьев… Уверен, большинство из вас ничего о нем раньше не слышали. Ему инкриминируют отмывание и обналичку… Ну, и в довесок, как это водится, организацию ОПГ…

Скажете – тривиальная история… Да, нет, пожалуй, вовсе не тривиальная… Потому что, по мнению следствия, мастер спорта по боксу Александр Григорьев обналичил… внимание!… 50 миллиардов долларов… 50 миллиардов, Карл! Североамериканских долларов!

Ну, просто для сравнения… Капитализация Газпрома в этом году примерно 56 ярдов… Так, это со всеми вышками, запасами, миллерами, кучей непрофильных активов… А тут-то кэш!!! То есть чувак обналичил и вывел за кордон Газпром! Как такое может быть?!

И брали его совсем не тривиально. Выманили в Москву из-за границы, где он жил… То есть не завели дело, не объявили в международный розыск, не потребовали экстрадиции, а провели сложнейшую спецоперацию, в результате которой клиент сам приехал на базу… А ради чего такие хлопоты? Может, ради того, чтобы этот человек ни дня не был в распоряжении иностранных спецслужб?

Так, что это за деньги? И чьи это деньги?

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.