Что с Путиным? Он развелся

Публичное заявление президента России о разводе дало почву для размышлений и многочисленных предсказаний, причем эксперты оценивают не столько перспективы личной жизни Владимира Путина, сколько его неожиданное “очеловечивание” в контексте жизни страны. 

Ходившие на протяжении последних восьми — нет, даже девяти лет — слухи о непростых взаимоотношениях в семье Путиных получили неожиданное для большинства подтверждение. Глава государства и его супруга заявили, что они уже давно не живут вместе, и назвали это “цивилизованным разводом”. Сейчас эксперты оценивают, как принято говорить, мизансцену, пролог, кульминацию, эпилог и возможные последствия.

Некоторые готовы по призыву пресс-секретаря Владимира Владимировича Дмитрия Пескова поверить в абсолютную неожиданность сюжета, восхищаться храбростью журналистки, посмевшей задать “самому” как бы несогласованный с пресс-службой вопрос, и самими интервьюированными, с добрым ленинским прищуром ответившими на неожиданный вопрос корреспондента. Однако большинство склоняется к мнению об умелой срежиссированности постановки, начиная от символического появления в театре парой, которую давно уже не видели вместе, и заканчивая вполне милым, дружеским и трогательным признанием, что они тоже всего лишь “как бы просто люди”.

“Очевидно, что на таком уровне никаких “случайных” вопросов бойкой журналистки быть не может, — прокомментировал ситуацию корреспонденту “Росбалта” научный руководитель петербургского Агентства социальной информации, социолог Роман Могилевский. — Поэтому и само появление в театре вместе с супругой, и как бы случайный выход к определенным журналистам, вероятно, является хорошо спланированной постановкой, подчеркивающей, что у них, несмотря на проблемы в семье, все проходит цивилизованно, дружеские отношения продолжаются”.

Второй вопрос, мучающий многих граждан: а зачем, собственно, он это сделал? Владимир Путин действительно является, по его собственному выражению, абсолютно публичной фигурой, но такой же абсолютно официально закрытой для любых вопросов о личной жизни. И так же очевидно, что, не пожелай он говорить, так бы никто ничего и не услышал, а слухи остались бы слухами. Так что же могло произойти такого, что вдруг неожиданно вынудило не только его, но и Людмилу Александровну заговорить? Большинство опрошенных корреспондентом “Росбалта” экспертов считают, что произошло смешение мотивов, причем смешение вынужденное. Правозащитник, экс-депутат Госдумы Юлий Рыбаков полагает, что причиной послужили исключительно внутренние личные проблемы.

“Публичное подтверждение долго ходящих в стране слухов о непростых взаимоотношениях в семье Путиных никак не связано с политикой или общественной жизнью. Это вещи совершенно разного порядка. Скорее всего, признание было вынужденным — возможно, под некоторым давлением с иной стороны, чтобы не допускать публичного скандала. Возможно, был некий ультиматум”, — считает Юлий Рыбаков.

Известный социолог Роман Могилевский полагает, что критической точки достигли и личные, и политические мотивы. “Вероятно, признание — это самое простое, в чем можно было пойти навстречу недовольной общественности, своего рода намек, что от чего-то он готов отступить”, — считает ученый. По мнению Могилевского, напряжение вокруг фигуры Владимира Путина в последнее время достигло таких масштабов, что его публичное “очеловеченное” признание о личной жизни может быть первой минимальной уступкой всем недовольным.

“Поводом к такому заявлению были, возможно, две основных причины: какие-то личные моменты, вынудившие его пойти на этот шаг, а также напряжение вокруг его фигуры, нарастающее в определенных кругах, и, в первую очередь, в кругах московской интеллигенции, — считает Роман Могилевский. — Общественная дискуссия нарастает, скрыть некоторые вещи уже невозможно. Клубок увеличивался и усиливал общественную критику. Путин решил его частично распутать — и сделал это наилучшим образом. Другой вопрос: почему он признался именно сейчас, когда до выборов далеко? Но тут, видимо, опять же какие-то сугубо личные дела”.

Наблюдатели полагают, что свою роль сыграли супруга и дети Путина, которые, как ни крути, остаются обычными детьми при маме и папе. И им тоже знакомы ощущения одиночества, или обиды, или неправды. “Бывает так, когда ничего не надо домысливать. Все бывает очень просто. Как могут дети спокойно смотреть, если первое лицо государства стоит в храме, например, один, а его окружение — с семьями? Это даже не политика, а обычные отношения. И этого личностного накопилось столько, что Путин как крупный политик понял, что клубок надо распутывать и проблему решать”, — считают эксперты. В данной ситуации объявление себя обычным человеком с обычными человеческими проблемами — это нормальный и оптимальный на сегодня вариант.

“До сих пор складывался образ безгрешного человека без эмоций и чувств. Но в современном мире явление, когда человек объявляет себя просто обычным человеком, вполне нормально, — считает социолог Роман Могилевский. — Но Путин — все-таки не обычный человек, и за этим скрывается стремление сообщить общественности, что от чего-то он готов отступить. Вероятно, это доброе предзнаменование”.

Впрочем, многие к идеализму не склонны и оценивают ситуацию по принципу “каким ты был, таким ты и остался”. Так, правозащитник Юлий Рыбаков считает, что Владимира Владимировича общественное мнение волнует в последнюю очередь. Писатель и философ Александр Мелихов тоже не склонен надеяться на какие-то глобальные сдвиги в общественной и политической жизни страны, портрет “Путина с человеческим лицом” его не обнадеживает. “Владимир Владимирович — человек волевой и прекрасно умеющий разделять личное и общественное. Зачем он это сделал? Скорее всего, просто протокол требует. Да и слухи не идут на пользу образу главы России”, — считает Мелихов.

Еще одна тема для дискуссий многочисленных наблюдателей: новый статус Путина и РПЦ, публично осуждающая разводы. Не стал ли демонстративный развод гаранта неким щелчком по сильно поднятому носу РПЦ? “То, что Гундяев осуждает разводы, а Путин разводится, — это обычная накладочка, — считает писатель, режиссер и журналист Александр Невзоров. — Владимир Владимирович существует совершенно параллельно мракобесным реалиям РПЦ. Ведь церковная идеология (я не хочу называть это верой) — это не внутренняя составляющая, а инструмент управления, а потому суть влияния Путина мало беспокоит”.

Невзоров считает, что православие — не более чем идеология, а глава государства, осознавая, в какой ситуации “неандертальщины”, по его словам, он живет, вынужден ориентироваться на большинство. “Секретари обкомов в советские времена тоже под коньячок за закрытыми дверями травили анекдоты про Брежнева… И у нас глава государства спокойно относится ко всему, в том числе к идеологии, чем и является сейчас православие. Он же нормальный человек, а неприкасаемость никакой идеологией не гарантируется. Если кто-то хочет быть королем папуасов, то он вынужден втыкать себе и перья в голову, если понадобится”, — считает Александр Невзоров. Частично с этим мнением согласен и философ Александр Мелихов. Он полагает, что не только Владимир Путин, но и его тезка Владимир Гундяев являются вполне светскими людьми, отчетливо представляющими, что, когда, как и при каких обстоятельствах можно объявлять и высказывать.

Впрочем, есть и еще одна тема, затронувшая общественный интерес: внезапно возрожденный “мачизм” главного дзюдоиста, летчика, подводника, рыбака и пр. Плюс лавры Берлускони и глав других дружественных европейских стран, с которыми у российского президента вроде бы весьма неплохие отношения… “Да, вероятно, Путин не хочет выглядеть ни в обычном человеческом, ни в мужском, ни в политическом смысле таким “дедушкой Лениным”. И он имеет на это право”, — считают эксперты.

Марина Бойцова
rosbalt.ru