Аб Мише

Слово о жадности (Из новой книги)

Русский гений Александр Пушкин в стихотворной пьесе «Скупой рыцарь» вычеканил «Проклятый жид, почтенный Соломон» – таково издавна отношение христианина к еврею–держателю денег: подобострастие и презрение вместе.

«Жид – жаден!» – по-русски убедительно созвучно. В интернетовском сайте «Анекдоты», в разделе «О жадности» сотни шуток о жадных шотландцах, болгарских габровцах, англичанах, французах; о евреях от силы два десятка анекдотов – но на всех страницах вверху, лозунгом плакатным, выделенная синим цветом надпись: «Евреи – очень жадные». Может, правда? Глас народа – глас божий?

Тора говорила древнему еврею о денежных ссудах: «иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост» (Второзаконие, 23:20). Но как удержаться от соблазна? В V в. пророк Нехемия отчитывал евреев: «Берёте лихву с братьев своих» (Нехемия, 5:7). О взимании евреями платы за ссуду соплеменнику говорят и египетские папирусы того времени. В талмудическую эпоху, в III-VII вв., некоторые еврейские законоучители ужесточали правила ростовщичества вплоть до запрета евреям ссужать деньги неевреям; другие же, наоборот, выискивали способы обобрать соплеменника, подсказывая: одолжи деньги нееврею, а он отдаст их еврею, который потом вернёт долг с процентами через того же нееврея-посредника. Голь на выдумки хитра.

Жульничество – дело многим издавна знакомое. Растёт в Израиле хорув – мармеладовое дерево, плоды его исцеляют от множества болезней, стручки питали отшельников в далёком прошлом. В тех стручках, в их мякоти, отдающей духом квашеного теста, покоятся тёмные твёрдые овальные зёрна – караты, их тогда и до сих пор считают мерой веса драгоценных камней. Потому что, говорят, все зёрна весят одинаково – идеальная гирька при торговле, залог точности и честности. Но не надо особой зоркости заметить, что зёрна разной величины. И не надо особо чувствительных весов, чтобы обнаружить разбег веса измеряемых каратов от 76 до 118 мг. Вот, значит, как торговали в старину драгоценностями!

В ХIХ веке при мобилизации евреев в армию Российской империи еврейским общинам списывались недоимки: 1000 руб. за взрослого рекрута, 500 – за ребёнка. Прекрасная возникла возможность освободиться от долгов, и общины, случалось, сдавали сирот или бедных детей, иногда и не достигших требуемого возраста в 12 лет, иногда даже похищенных в другой местности. Работорговля.

После Второй мировой войны в Израиле организовали службу, помогавшую выжившим жертвам Катастрофы хлопотать о возвращении отобранного у них имущества. Помощь была бесплатной. Но тут же объявился частный Центр помощи, хозяин которого делал всё то же за деньги и обязательство в случае успеха заплатить ему 15 процентов стоимости возвращённого наследства.

В 1933 г. германские сионисты договорились с нацистскими властями, что немецкие евреи-эмигранты взамен своих капиталов смогут вывезти с собой 1000 палестинских фунтов для устройства жизни в нищей Палестине и часть оставляемого немцам состояния в виде германских товаров. Всем вроде бы выгодно: сионисты укрепляли поселения в Палестине еврейскими деньгами и людьми; немцы избавлялись от евреев и наживались, не подставляясь под упрёки либерального мнения: мол, «обмен» имущества, а не грабёж. Сами же эмигранты, естественно, радовались отъезду не с пустыми руками. Правда, еврейские организации разных государств как раз тогда воевали за всеобщий бойкот германских товаров в знак протеста против гитлеровской юдофобии; для них это был удар в спину. Но Сионистский конгресс 1935 года решил, что деньги немецких евреев важнее; «еврейская жадность» к восторгу Гитлера подтвердилась во всей Европе: для антисемитов радостно, для евреев горестно, но чужеземцев немецкие евреи всегда считали много ниже себя, так ради кого терять последнее?! И повезли они свои выдранные из Германии капиталы (их было в 1933 г. 10 миллиардов марок) в поддержку бедствующих палестинских собратьев, до самого сентября 1939-го везли и привезли в итоге: в Палестину 32 миллиона долларов, в США – 650 миллионов долларов, именно туда съехало большинство беженцев. «Рыба ищет, где глубже, человек – где лучше».

В конце 1990-х гг. одна европейская страна, прежде оккупированная Германией, объявила, что за отнятое при уничтожении евреев в годы Второй мировой войны их имущество и за убитых родственников будет платить компенсацию выжившим жертвам. Жертвы, давно уже израильтяне, засуетились, заколотились из последних старческих сил в очередях за справкой об убитых членах семьи. Никто даже толком не знал, во что обойдётся мертвец, называли 70 долларов… 100 и 140 долларов… 120 евро… Четыре года евреи торговались с правительством той страны, в 2003 г. оно определило: 1600 евро, которые надо делить на выживших родственников. Да не забыть уплатить посольству страны в Израиле около 30 долларов за пересылку документов – страна делала свой бизнес. Убитая еврейская мама не переворачивалась в гробу, поскольку ни гроба, ни трупа, а пепел крематорный не кувыркается.

Израильская газета «Окна» от 6.4.1995 г. сообщила, что тель-авивский торговый дом «Зодиак Стампс» продаёт мыло на еврейском жире. Его предложил к продаже некий еврей М. Я. Газета пишет: «Экспонат достался ему от покойного папаши, узника концлагеря, хранившего этот предмет… А теперь папа умер. И сын решил реализовать наследство, получить за мыло из чистого еврейского жира хорошие деньги и свалить за границу. У мальчика неприятности – его в своё время обвинили в изнасиловании… Ни Моше Яхалон, ни хозяин торгового дома не понимают, из-за чего разразился скандал. Есть спрос, есть предложение – Катастрофа всё ещё в цене. Продавали и раньше, и покупатели были».

Израильские банки при соучастии работников парламента (кнессета) скрывали вклады жертв Катастрофы (по состоянию на 2000 г. около 25 миллионов долларов), и только в 2011 г. правительство заставило их возвращать деньги.

 А. Хартгласс (один из известных политиков в довоенной Польше и послевоенном Израиле; записки 1952 г.): «Подходящее определение для Израиля: Касриловка Шолом-Алейхема. Большинство граждан находятся на интеллектуальном уровне героев Касриловки… И управляют Израилем так, как их отцы управляли Касриловкой: тот же уровень, тот же кругозор. Только прибавился ещё один фактор – воровство. Кто добрался до власти – тот прежде всего крадёт. Люди, за честность которых недавно можно было поручиться, безжалостно обкрадывают общество. Покупают себе дома в Швейцарии, в Америке, переправляют нелегально за границу капиталы… Творят мерзости, за которые в других обществах их бы отдали под суд или по крайней мере выгнали бы со службы или не подавали бы руки. Они этого даже не понимают. Они только пользуются случаем сделать гешефт. Потому что они не поднялись выше Касриловки. Они и там при каждом удобном случае делали гешефт, только они не имели капиталов и делали гешефт грошовый, пока их не хватала рука прокурора, а тут делают дела на сотни тысяч фунтов и уверены, что прокурор до них не дотянется, поскольку он и сам из Касриловки».

Так написано в заключительной главке воспоминаний А. Хартгласса; она названа «Перед смертью». В этом завещании автор надеется, что в Израиле вырастет новое поколение, свободное от местечковых комплексов, от Касриловки.

Прошло полвека. Но и сегодня в еврейском государстве корысти ради выстраивают по дешёвке мост, который проваливается под ногами дорогих гостей-спортсменов Маккабиады, хороня их. Сегодня в погоне за наживой строители нарушают любые нормы безопасности, а хозяин банкетного зала, гонясь за лишним посадочным местом, сносит опорный столб и рушится пол верхнего этажа под ногами веселящейся свадьбы, превращая её в похороны. Наказания виновным ничтожны – «прокурор из Касриловки». Сегодня действует и занимает внушительное место по числу депутатских мест партия, чья нескрываемая цель – выворачивание денег из государственного кармана в свой, тут и взятки, и беспардонная демагогия и подрыв любых общественных интересов вплоть до безопасности, и вожди этой партии раз за разом идут под суд за воровство. Партия эта – религиозная, словно бы особо совестливая. Но как не поживиться?

Сегодня раввин везёт в США от бедной львовской еврейки колечко для дочери и забывает передать, а потом подряд несколько дней не подходит к телефону на мамины звонки, пока она не пробивается и слышит от раввина, что в субботу, когда она звонила, ему трубку поднять грешно. О кольце он просто ничего не помнит.

Леон Поляков рассказывает о польском еврейском священнослужителе («цадике»), который объяснял невозможность просить Бога за кого-то без вознаграждения, ибо это – непростительная дерзость, которая может быть оправдана только необходимостью исполнить оплаченное деньгами поручение – как выполнение контракта.

Израильтянка Лина Торпусман неустанно собирала по всему миру деньги на установку четырёх памятников евреям, убитым в Катастрофу в Житомире. Набрала 8978 долларов от 250 человек, перечислила в газете имена всех вместе с подробным отчётом о расходах. В той же публикации упоминался некий хирург, который на предложение пожертвовать сколько-нибудь отказался, буркнул «Нас это не касается» (он был из Белоруссии). В ходе сбора Лина опубликовала в газете призыв жертвовать любую сумму, начиная от 50 шекелей (примерно 12 долларов). Газету прочли тысячи евреев – откликнулось жертвователей аж 60.

Евангельские христиане, польские, немецкие, американские пригласили из Израиля евреев, уцелевших в годы Шоа, две недели ублажали красотами Мазурского края, музеями и экскурсиями вплоть до Гданьска, музыкальными вечерами, совместными трапезами, где хозяева упоённо молились «Богу Авраама, Ицхака и Иакова». В воскресенье пошли в костёл, проникновенно говорили: евреи – о пережитом, пастор и прихожане – о любви к «народу Бога Авраама, Ицхака и Иакова» и ко всем народам вообще. Славно было, благолепно.

Прихожане стали собирать пожертвования. Руководитель евреев разъяснил своим: «Мы израильские гости, можем не давать. Кто как хочет». Понесли по рядам подносы для пожертвований, поляки клали деньги. Один из гостей положил 20 злотых, ещё двое присоединились. Вечером в гостинице другой израильский гость, коренастый мачо с кавказских гор укорял евреев-жертвователей: «Ну, подвели нас всех, ох, как подвели. Можно же было не давать. А теперь вот остальные в неловком положении». Остальные подтверждали, горько цокая: «Да, некрасиво». И – к старшему: «Завтра обещали погулять по магазинам. Так надо бы валюту поменять, у нас ведь у каждого с собой 300-400 долларов».

Это сценки сегодняшние. Однако печальным таким примерам находятся противопоставления.

Глава израильского сообщества/объединения/землячества, каких полным-полно в Израиле, известный богач, бывший узник гетто пообещал автору книги об этом гетто: «Одолжите где-нибудь аванс, издайте, а я потом выкуплю у вас для наших земляков часть тиража и сможете рассчитаться за долг». Книгу издали, богач приобрёл один экземпляр, на остальное, сказал, денег нет. А бедный пенсионер Давид Златкин из города Ашдода пожертвовал на ту книгу треть нищенской своей пенсии без всяких просьб.

В Мемориал Яд ва-Шем, в Зал Имён, где увековечивают имена погибших евреев, обращается Ш.З.: «Наше радио передавало, что в Израиле отмечают День Победы 9 мая. Вероятно, оставшихся в живых участников ветеранов войны к этому дню награждают как морально, так и материально… Я был эвакуированный в Сибирь в военные годы. В тылу ковали победу как на фронте. Если сумеете мне помочь – буду весьма признателен. В своём письме мне Вы писали: “Возможно, не все Ваши друзья знают о существовании Зала Имён. Мы будем Вам очень благодарны, если Вы расскажете им об этом”. Я так и сделал, я рассказывал. Я учёл Вашу просьбу! Прошу учесть и мою… Возможно, через Германию будет оказана помощь?» А пенсионерка Анна Виленская пишет в Яд ва-Шем: «Сегодня, в день памяти жертв Катастрофы посылаю чек на пятьсот шекелей – скромное пожертвование для нужд Зала Имён». И она не одна такая.

В «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Даля статья к слову «Обладать» оснащена примером «Ныне евреи всюду обладают несметными богатствами».

На сайте Rambler, Literature.www.ets.ru/ в «Большом толковом словаре русского жаргона» слово жид поясняется: 1) еврей и 2) жлоб, жадина, скупердяй.

В славном вольном краю, в ресторане с видом на Кубань-реку величавую сидят местный казак и приятель его случайный, приехавший из Израиля. Казак – ветеран войны с чеченцами, на дух не выносит мусульман любых кровей, да и хохлов заодно, ну и вообще-то жидов тоже – безбашенный русский патриот. После полустакана водки он балагурит: – Ты послушай анекдот. Израильский танк в бою, жмет, значит, жмёт за арабом, араб бегом бежит, отстреливается, потом, значит, замолкает. Танк стопорит, из люка голова высовывается, кричит: Слушай, араб, патроны кончились, да? Так я продам. – Казак хмыкает, впивается в еврея испытующим взглядом.

А в еврее тоже полстакана водки, и он говорит: – Ты бы, дорогой, помолчал. Сколько вы тут чеченцам оружия продали? Без баек, без смеха. И они вас вашими же танками метелили – только поспевай хоронить.

Злоба вдруг в израильтянине запалилась, а он здесь гость и казак-хозяин сгоняет ухмылку в улыбку какую-то даже застенчивую и говорит: – Да ты не кипятись. Ну, просто так у нас рассказывают. Шутя. – И разливает водку.

Читателю стόит оглянуться на лично ему знакомых евреев: есть в них какая-то особая жадность? Корыстолюбцев разве что один-два, но в каком народе их не найдётся?

«Ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут» – это Пушкин («Борис Годунов»)

Римский папа Григорий ΙХ возмущался, что французские крестоносцы, вЫрезавшие при погромах пять тысяч евреев, «мерзко и постыдно обойдясь с оставшимися в живых.., забрали и промотали их имущество». Участники крестовых походов – не столько воспетые поэтами религиозные романтики, бросившие дома и семьи ради святого дела, сколько охотники избавиться от долгов евреям – так разрешала церковь.

В ХIV веке, в годы преследования евреев, обвиняемых в распространении чумы, император Священной Римской империи Карл IV дарил своим приближённым еврейскую собственность загодя до истребления евреев. Архиепископу Трира он передал имущество евреев, как убитых, так и тех, кого могут убить. И маркграфам обещал еврейские дома в Нюрнберге «когда состоятся следующие убийства». (Может быть, за это и заслужил от любящих подданных звание «Отца народов»).

Историк антисемитизма католический священник Эдвард Фланнери сообщил: «Один из свидетелей писал: „Ядом, который убивал евреев, было их имущество.” Во Фрейбурге на костре были сожжены все евреи за исключением двенадцати самых богатых – чтобы они осуществили перевод еврейских активов в городскую казну».

Католическая церковь сообразила: веками брала с верующих плату за отпущение грехов, и свидетельство об этом, индульгенция, стала красной тряпкой, подвигшей разъярённого Мартина Лютера в 1517 г. на Реформацию.

Это средние века. В начале двадцатого в царской России полицейские получали взяток от евреев «десятки миллионов рублей золотом: в Петербурге… 6 млн, в Бессарабии 1 млн» (Л. Поляков).

В середине того же века европейцы, считавшие себя христианами, лихо присваивали имущество гонимых немецкими и местными властями евреев, а при массовых казнях сдирали с них золотые украшения, обрубая пальцы, обрывая уши.

Израильский историк Шимон Швейбиш приводит свидетельства о казнях украинских евреев немцами во Второй мировой войне:

«Оставшихся после двух расстрелов евреев Аннополя… повезли в Славуту… приказали всем построиться. Комендант потребовал сдать все вещи из золота. После того, как все ценное было собрано, стали проверять рты. Золотые зубы и коронки вырывали тут же клещами. У кого во рту было много золота, тех били колотушками по затылку, выбивая челюсти полностью…

В Броварах, Киевской области находился в 1941 году лагерь для военнопленных. В один из дней пригнали очередную партию пленных. Как всегда отделили от нее евреев. Некоторые пленные – не евреи – принялись тут же снимать с евреев сапоги, часы, одежду и т.п.».

На оккупированной территории Советского Союза десятки тысяч евреев бесплатно трудились на местных предприятиях, чьи владельцы платили за это германской организации СС (в Галиции, например, в 1942 г. за рабочий день мужчины 5 злотых, женщины – 4 злотых).

В Освенциме из зубов и колец мёртвых евреев выплавляли в сутки до 12 килограммов золотых слитков. Это – часть «кровавого золота», награбленного нацистами и растекшегося по всему миру. Десятки тонн золота, включая полторы тонны золотых монет европейских евреев, нацистская Германия перевела государственному банку Швеции в оплату поставок железной руды. Португалия за свой вольфрам в 1939-1945 гг. получила от гитлеровцев 100 тонн «кровавого золота». Послевоенная Португалия, чтобы ничего не возвращать уцелевшим жертвам, тайно продала 44 тонны золота Индонезии, Китаю и Филиппинам. Часть нацистского золота оказалась и в Турции, и в Аргентине. Франкистская Испания придержала у себя золота на 138 млн долларов. В банки Швейцарии гитлеровцы внесли за годы войны золота на 400 млн долларов, сегодня это 3,9 миллиарда. Помимо этого в конце 1990-х гг. швейцарские банки признались, что у них со Второй мировой войны осталось невостребованных вкладов погибших жертв на 60 млн швейцарских франков и они полвека приносили прибыль.

Немецкий историк Гётц Али пишет в книге «Народное государство Гитлера – грабёж, расовая война и национальный социализм» о нацистской Германии: «Система была создана для выгоды немцев. Каждый принадлежавший к «расе господ», – а это были… 95% немцев – имел долю в награбленном – в виде денег в кошельке, или импортированных, закупленных в оккупированных, союзных или нейтральных странах и оплаченных награбленными деньгами, продуктах».

Холокост Г. Али определяет как массовое убийство с целью грабежа. Германские доходы от Холокоста – это и 1 млрд рейхсмарок «штрафа», содранного с немецких евреев после погрома «Хрустальной ночи» в 1938 г., и изъятие у евреев собственности (её «аризация»), и грабёж убиваемых в гетто, лагерях смерти и на местах расстрела.

За счёт грабежа нацисты обеспечили германское население невиданным ранее материальным благополучием, и население отвечало им полной поддержкой в течение всей войны. Г. Али: «Если бы всё награбленное нужно было возместить – с законными банковскими процентами – за время, прошедшее с конца войны по сегодняшний день, то зарплаты и пенсии в Германии пришлось бы сократить вдвое».

Во многих странах сегодняшнее благоденствие опёрто на присвоенное в годы войны чужое добро. Респектабельные австрийцы, например, хапнули в Катастрофе еврейского имущества на 10 млрд марок.

Какие только руки ни погрелись по всему миру! Вовсе нееврейские руки.

Карл Маркс цитировал английского публициста Т.Дж. Даннинга:

«Обеспечьте 10 процентов [прибыли], и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы…». Здесь тоже речь не о евреях.

Украина, село Богдановка, прежде Одесской области, теперь Николаевской. Здесь с 21 декабря 1941 г., дня рождения Сталина, ему в подарок («подарунок» – говорили палачи) за неполные две недели были убиты по некоторым подсчётам 54 тысячи одесских евреев. Время течёт, зарастает Богдановский овраг, куда падали жертвы и на дне которого горел костёр из расстрелянных и недостреленных, загружаемый командой, отобранной из самих же казнимых евреев. Овраг, прежде глубокий, ведёт к реке Буг, её в те дни крестьяне звали «Красный Буг» из-за крови, и чтобы меньше река краснела, евреев заставили, пока истребительная команда из местных немцев прервалась на четыре дня отгулять Рождество, соорудить плотину поперёк оврага – «природоохранительная» акция.

Сейчас, конечно, нет ни той плотины, ни крутого обрыва, под серым осенним небом мирный пейзаж и жалкий памятник на месте казни – его поставили усилиями покойного одессита Бориса Гидалевича при денежной поддержке от кающейся Германии.

А местным властям было не до памяти и еврейским деятелям было не до памяти, только когда Гидалевич слёзными мольбами выдавил из немецкого благотворительного фонда Генриха Бёлля 5000 марок – встрепенулись еврейские активисты, отправили куда только можно жалобы, что Гидалевич – жулик, присвоивший германские деньги. А старик Гидалевич их до последней копейки на памятный камень потратил и ещё свои доложил и мотался по одесским чиновным учреждениям, взятки давал, покупал камень памятный, торговался с его обработчиками, выпрашивал на работе, где служил до пенсии, бесплатный грузовик и рабочих для его перевозки на десятки километров – и, 88-летний пенсионер, протрясся с камнем на место. И на молодом мастере, высекавшем надпись на камне, тоже сэкономил: русский этот парень, отказался от оплаты: «Не возьму, батя, и не проси. Цэ ж святэ дило (святое дело), наши бы так, як вы, евреи». Он, кладбищенский хапуга и пропойца, даже пол-литра водки отказался взять.

Теперь возле выстраданного Гидалевичем памятника местная жительница рассказывает приезжим: «В Богдановку пригоняли тысячи евреев. В свинарники, а оттуда гнали на расстрел к оврагу. Мы, дети, издали наблюдали из-за кустов. Расстреляют группу, кричат «вбылы» («убили») и новую партию стреляют. Детей, женщин. Они стояли шеренгой на краю обрыва и падали вниз с высоты. Там внизу их сразу сжигали. Перед расстрелом раздевали. Наши хлопцы на тых вещах разбогатилы, уихали потим (уехали потом) в Одессу, там квартиры покуповалы (купили).

Расстрелом командовали нимци (немцы), а вбывалы полицаи та иноди (иногда) румыны. Нимци на сэбэ грих не бралы (на себя грех не брали).

Расстрел длился с утра до заката. Дым несло в село – трудно было дышать. Ох, не дай Боже!..»

Ну, дело давнее. Сейчас здесь дело бойко идёт к забвению: едва заметные на косогоре свинарники разрушаются и дымом, конечно, не пахнет, и глубина овражья мельчает… Только «чёрные копатели» наезжают сюда ковыряться с миноискателями в земле, выискивать среди побелевших костей колечко, зуб золотой, серьгу – какой ни есть, а прок от дохлых жидов. Эти старатели, завидев постороннего да ещё и с видеокамерой, заскользили из-под объектива, но не очень пугливо, недалеко, и тут же потянулись обратно на рабочее место, копать, добывать… Евреев среди них не было, одни местные.

Сегодняшние израильтяне в азарте самобичевания, на потеху себе и в усладу антисемитам кричат о национальном позоре еврейской страны, где элита кормится стяжательством, где успешны политические партии, в чьих программах одна цель – выдирание денег из государства. Но в мировом рейтинге государственной коррупции Израиль на двадцатом с чем-то месте, намного дальше, скажем, Грузии, где половина всей экономики держится на ворованных деньгах. Однако ни Грузия, ни прославленные коррупцией Россия или Нигерия не вызывают такой обличительной ярости, как еврейский народ.

Ж.-П. Сартр: «Кто доказал, что француз менее скуп, чем еврей?» Но ненависть пышет. Одно из обращений российских нацистов к евреям в Интернете: «Никогда не сможете очиститься от ненависти других культур и наций к себе. Яблоком раздора являетесь вы и ваша неуемная страсть к деньгам и стяжательству. Эту заразу вы распространили на весь мир и это в итоге приведет к гибели самой цивилизации». Ну, что тут возразить? И стόит ли?

Из века в век евреи отдавали последние сбережения на выручку своих братьев из плена, из рабства, от погрома. До сих пор, хоть и со сбоями, действует система еврейской материальной взаимопомощи.

В начале двадцатого века наследство одессита Кугеля, разбогатевшего на торговле женщинами в Турции, приняла австрийская еврейская община. Несложно заклеймить евреев за неразборчивость и безнравственность. Только придётся при этом умолчать, что Кугель хотел передать своё наследство другой еврейской общине, одесской. И одесские евреи, возмутясь, отказались: «преступные доходы».

Украинская баба Устя, больная, одинокая, живёт в селе без водопровода, без врача, копается в огороде, еле двигает напухшими ногами, лечится травами. Во рту её два зуба, глаза едва смотрят. В годы Катастрофы баба Устя спасала евреев. Баба Устя отказалась от присвоения ей израильского звания Праведницы и положенных льгот: «Я то зробыла для Бога, не для людей. Вин подякуе. (Я это сделала для Бога, не для людей. Он отблагодарит)». На журнальную заметку об этом откликнулось несколько евреек-читательниц: «Сообщите адрес бабы Усти, я буду сама отсылать ей каждый месяц 50 долларов без всяких её просьб».

Русское радио Израиля рассказывало об очередных пожертвованиях доброхотов на Армию Обороны. Эмигрантка Софья Лифшиц, фронтовая связистка Второй мировой войны, удивилась малости даров от состоятельных людей и она, мыкающая одинокую старость в бедной квартирке, единым махом отдала 15 000 долларов – всё, что накопила за жизнь, всё.

Но еврейская алчность – притча во языцех.

Анатолий Кардаш
berkovich-zametki.com